Расул-заде Натиг - Не Смейте Летать, Мальчики
Натиг Расул-заде
НЕ СМЕЙТЕ ЛЕТАТЬ, МАЛЬЧИКИ
Звали его Эльшадом, но чаще попросту - Элик. Элику было одиннадцать лет, и
учился он, соответственно, в четвертом классе средней школы, как все
нормальные дети его возраста. Да и в остальном он почти ничем особенным не
отличался от своих сверстников: были у Элика папа и мама, две бабушки, был он
не особенно прилежен во всем, что касалось школы и уроков, зато с большим
усердием учился играть в популярный хоккей на роликах с помятой консервной
банкой. Элик очень любил одну свою бабушку и не очень другую, отца побаивался,
но равнодушно, даже весело, будто на спор, сносил его подзатыльники,
раздражался от нескончаемого ворчания матери, у которой благодаря сыну с
каждым годом появлялось все больше поводов ворчать. В портфеле Элик носил
огромный, остро отточенный гвоздь, который научился втыкать в цель с десяти
своих шагов. Гвоздь он оттачивал очень старательно наждачной бумагой за
неимением более эффективного инструмента в доме. Оставаясь в квартире один,
без родительского присмотра, напоминал заключенного, перепиливающего решетку
средневековой башни, и, глядя, как он трудится, легко было предположить, что
характера мальчишке в будущем не занимать. Первые свои опыты с метанием гвоздя
в цель Элик проводил в часы вынужденного послешкольного безделья в длинном
полутемном коридоре их квартиры.
Родителей дома не было - взрослые и дети временно отдыхали друг от друга,
- и Элик тренировался с полной, как говорится, отдачей, целясь гвоздем в доску
настенной вешалки. Кончились эти занятия тем, что гвоздь наконец воткнулся
поверх полки для головных уборов в стену, предварительно прошив новую папину
шляпу, проделав в ней две дырки, одна дырка - куда гвоздь вошел, другая -
откуда вышел. Мальчик поспешно полез на стул и стал отдирать словно вбитый (он
даже загордился: вот, значит, силища!) в стену гвоздь. Усовершенствованный или
оптимизированный - это уж как хотите - томагавк не поддавался, но Элик был
упрям и, несомненно, вытащил бы его из крошащейся известковой стены, как вдруг
входная дверь отворилась, и на пороге возник тот, над чьей шляпой только что
надругались. В первую секунду отец не понял, что здесь происходит, - просто
удивился, а когда понял - огорчился. А огорчившись, подошел к сыну, помог
вынуть гвоздь, вышвырнул его в мусоропровод, грустно инспектировал безвинно
пострадавшую - как от пули навылет - шляпу, огорчил Элика затрещиной и что-то
пробурчал назидательное. После этого случая второй гвоздь вытачивался более
конспиративно, и занятия по втыканию в деревянную цель проводились в большом
парке, недалеко от дома. Окончив курсы благородных стрелков, Элик оправдал
надежды, кои возлагал сам на себя, и в своем дворе, терпеливо выждав, прошил с
нескольких шагов горбатую и взъерошенную, как нечистая сила, крысу у мусорных
ящиков. Та, насаженная на гвоздь, околела моментально. Это лишь одно из
многочисленных увлечений, игр и забав маленького Элика, зачастую им самим и
придумываемых. Из обойденных молчанием оставались, к примеру: старое, как
первородный грех, привязывание к хвостам кошек и собак консервных банок и
других грохочущих, терзающих слух граждан предметов; скольжение в гололед на
собственном заду в парке, а равно на портфеле или на крышке магнитофона,
незаметно вынесенной из квартиры; контрабандное проношение в класс мыши в
кармане и пускание этого зверя в безмолвие контрольной; намазывание классной
доски парафином; набивание в папину трубку сухой
