Речкалов Григорий Андреевич - В Небе Молдавии
Речкалов Григорий Андреевич
В небе Молдавии
{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста
Аннотация издательства: Автор книги - дважды Герой Советского Союза
генерал-майор авиации Г.А. Речкалов - не профессиональный писатель. Его
специальностью в годы Великой Отечественной войны было - бить фашистских
захватчиков в воздухе и на земле. И делал он это умело, мужественно. Перед
читателем развертывается картина тяжелой боевой страды. В жестоких боях
гибнут многие летчики авиаполка. Но живые получают боевую закалку, обретают
опыт, становятся грозной силой. Автор интересно, местами с большим
драматизмом, показывает путь советских истребителей к возмужанию, путь,
оплаченный жизнью многих из них; передает накаленную атмосферу штурмовых
ударов по наземным силам наступающего врага, напряженных воздушных боев, не
прекращавшихся порой от утренней зари до наступления ночи. Через них как бы
просматривается картина ожесточенной битвы, развернувшейся на земле
Молдавии в первые месяцы войны. Г. А. Речкалов - почетный гражданин г.
Бельцы.
С о д е р ж а н и е
Часть 1. Тучи идут с запада
Часть 2. И грянул бой...
Примечания
Посвящаю сыну Валерию
Часть 1.
Тучи идут с запада
- Подъе-е-ем!
Голос дневального разрывает утреннюю тишину сонной казармы.
Неохотно сползают одеяла, простыни, скрипят кровати, слышатся
хрустящие потягивания, зевота. - Выходи на физзарядку!
Противные команды! Но что поделаешь - с этого у нас обычно начинается
день.
Мускулистые, загоревшие, мы выбегаем на свежий воздух. Несколько
энергичных движений, пробежка по влажной от росы тропке - и сонливость как
рукой снимает. Неохотно выполняем давно надоевший комплекс упражнений,
предвкушая несколько минут вольных движений. Эти минуты мы любим - почти
каждый из нас значкист ГТО и имеет спортивный разряд.
Потом шумной ватагой устремляемся к полуразрушенному колодцу с
прогнившим корытцем для скота. Колодец гордо именуется "душем". Обливаем
друг друга из ведра, громко кричим под обжигающе холодными струями. Через
минуту-другую, взбодренные, мокрые, мы возвращаемся в казарму завершать
свой туалет.
Мы - это молодые офицеры-летчики, не отслужившие трех лет в армии и
потому переведенные на казарменное положение.
Казарма - приземистый барак, поделенный на маленькие клетушки. Здесь
предстоит "добить" оставшийся срок. Невеселая перспектива, если учесть, что
почти каждый имеет или снимает в городе квартиру. Многим пришлось
расстаться с семьями: приказ есть приказ.
Нам говорили: "Еще счастливо отделались, могли и лейтенантских
"кубиков" на голубых петлицах лишиться. Летчики, выпущенные в офицерских
званиях в сороковом году, вообще вроде бы "разжалованы" и переведены в
сержанты". Нечего сказать, хорошее утешение!
Ребята роптали. Особенно по вечерам, когда в распахнутые окна
врывалась бессарабская весна. Она будоражила, тормошила нас, и мы изнывали
от скуки.
Первым начинал обычно младший лейтенант Дмитриев.
- Зажали авиацию, явно зажали, - ворчал он и сплевывал сквозь зубы. -
Лучше в колхозе ишачить, чем так жить.
- Ты что колхозы поносишь! - набрасывался на Дмитриева Петя Грачев,
комсомольский "бог". Недавно его назначили помощником командира эскадрильи
по работе с комсомольцами.
- А ты сперва поживи там, узнай, а уже тогда читай мне лекцию, -
сердито огрызался Виталий.
Мы его, конечно, понимали. У Дмитриева - медовый месяц. Жена его,
хорошенькая голубоглазая украинка осталась в городе.
- Пропади пропадом и эта казарма и авиацио
