Рокдевятый С О - Звирьмариллион
С. О. Рокдевятый
ЗВИРЬМАРИЛЛИОН
"Не для славы, для забавы я пишу..."
Барков, "Евгений Онегин".
"Сорок девятый, .............. !"
Гипотетическое высказывание
мелькорианши Н., отстреливающей
очередного извратителя колец и соцветий.
МУЗЫКА АИНУР
Эру Единственный, кого в Арда называли "Илюватар", был
всегда. Нам неизвестно, чем он там занимался в одиночестве это
долгое время, но можно предположить, что для него тогда не было
ничего святого, потому что аинур, первых святых, он сотворил,
когда еще ничего другого не было. Повисшим в пустоте аинур было
предложено что-нибудь спеть - единственное, чем можно было
заняться, и они пели сначала неумело и путаясь в словах, но
потом хор наладился и собрался было затянуть "Ой, мороз, мороз",
но случилось так, что Илюватар не любил русских народных песен.
Он сказал им: "Я желаю, чтобы все вместе вы заделали что-нибудь
этакое, чтоб душа развернулась и назад свернулась, из
"Технологии" чего нибудь, или вот "Естурдей" тоже песенка
неплохая".
И вот голоса аинур, подобно флейтам и лютням, арфам и гуслям,
гитарам "Фендер" и синтезаторам "Ямаха", подобно бесчисленным
хорам имени Пятницкого начали петь. Никогда с тех пор не
повторялся этот сейшн, хотя говорят, что ещё круче можно будет
оторваться на фестивале "Монстры рока-94", и тогда настанет
конец света.
Пока же Илюватар сидел и радовался, долгое время не находя к
чему придраться, но вот Мелькор начал вплетать в музыку свои
образы - пока хор со слезой упрашивал поручика Голицына не
падать духом, он с присвистом орал про "Глеб Жеглов да Володя
Шарапов".
Мелькору из всех Аинур были даны самые мощные усилитель и
колонки, и те, кто плавали в пространстве рядом, невольно тоже
подхватили истошные вопли "Атас! Веселей рабочий класс!".
Уловив лажу, Илюватар поднялся и с отеческой улыбкой завёл новую
песню, и в ней была новая сила и новая красота. Но прекрасные
звуки темы про белые розы в злые морозы вновь были заглушены
криками "Танцуйте мальчики, любите девочек!", и хотя среди аинур
не было ни мальчиков, ни девочек, Мелькор вновь стал побеждать.
Тогда опять поднялся Илюватар, и лицо его было суровым. И он
поднял правую руку, и возложил её на клавиши резервного
секвестора "Корг-01-МХ", и среди смятения зазвучала третья тема,
и ультразвук ей вторил: "В шуме дискотек слышу я твой смех...",
и печаль и любовь была в этой песне. Но Мелькор уже добрался до
последнего куплета своей песни, и теперь как заведённый
повторял: "Атас! Атас! Атас!" - и было в этом мало благополучия,
но много шуму и грубой мужской силы. Илюватар встал в третий
раз, и лицо его было ужасно. Он поднял обе руки, и со словами:
"Испортил песню, дурак!", дёрнул рубильник и вырубил всё
электричество на сцене.
И тогда Илюватар сказал: "Знаете что? Была у меня мысль к
вашему музону цветуху присобачить и кордебалет созвать, но раз я
какой-никакой бог, то вместо этого нате вам планету, и творите
на ней то же самое, что сейчас сыграли. И знайте, что поскольку
я ваш в некотором смысле папа, то и всё, что вы будете делать,
сиречь моих рук дело. И даже то, что кто-то будет пытаться мне
нагадить - не будем говорить кто, хотя это будешь ты, Мелькор, -
так вот, даже это будет исключительно мне на пользу. Вот вам
билеты, вот подъёмные. На лиц, не отправившихся к месту работы в
течении двадцати четырёх часов, будет наложено взыскание.
Списки вывешены. За работу, товарищи!". Эта речь ошарашила всех,
а больше всего Мелькора. "Вот так, - подумал Мелькор, -
ст
