Рокотов Сергей - Мне Тебя Заказали
МНЕ ТЕБЯ ЗАКАЗАЛИ
Сергей РОКОТОВ
Анонс
Кто зону топтал, тот много видал. Алексей Кондратьев видал действительно много: Афган, смерть жены и сына, бандитские «наезды», уголовные разборки на зоне. Все выдержал боевой офицер, но не потому, что цеплялся за жизнь, а потому, что хотел отомстить тем, кто его подставил.
Волчьи законы зоны позади, впереди волчьи законы воли. Одинокий волк выходит на охоту...
Человеческий век измеряется не временем, а поступками.
Пролог
Август 1991 г.
Шёл конец августа, и в городе стояла изнурительная жара. Температура порой приближалась к сорока, и лишь к вечеру становилось немного легче дышать.
Но не только жара и духота висели в воздухе, ощущалось нечто другое... И было непонятно, что это. Все вроде бы то же самое: среднеазиатский город, пыль, грязь, марево, загорелые чумазые бритые наголо ребятишки, кто в трусах, кто и вовсе без трусов, гомон, ленивое перекрикивание на родном языке...
Около здания душанбинского вокзала шла оживлённая торговля арбузами и дынями. Прямо на земле сидел продавец в грязном халате и гнусавым голосом зазывал покупателей, предлагая им баснословно дешёвый товар.
Вокруг него роилась туча мух, ос и шершней, на которых он никакого внимания не обращал. Слева, еле волоча ноги, прошёл несчастный облезлый ишак. Откуда-то справа из кустов пахнуло характерным смачным запахом анаши.
Переговаривались на местном языке три мужских голоса.
Жара, духота, марево, скука... Но что-то ещё, что-то ещё... Все это было и раньше, но что-то новое появилось в воздухе... И Алексей Кондратьев остро ощущал это... Нарастающая тревога все глубже и глубже проникала в его сердце...
Ему отчего-то было страшно. А ведь он считал, что давно позабыл это понятие «страх», ещё там, в Афганистане, особенно после того, как увидел обугленный труп своего заместителя лейтенанта Звягина, заживо сгоревшего в танке. Казалось, что он тогда отучился бояться, а тут...
Откуда он взялся, этот страх? Он и сам не понимал этого, стоя на перроне и куря сигарету за сигаретой. В нескольких метрах от него молча стояла жена Лена, а шестилетний Митя бегал туда-сюда по перрону и то и дело задавал отцу и матери вопросы, сверкая весёленькими глазёнками.
- Пап, а что слаще, арбуз или дыня? - спросил он, проглатывая букву «р».
- А тебе-то самому что больше нравится?
- Я люблю яблоки!
- Яблок ты теперь наешься, сынок, у бабушки такой замечательный сад в Белгороде.
- А мы долго будем ехать до Белгорода?
- Долго, сыночек, наберись терпения. Сначала более двух суток до Москвы, потом ещё одна ночь до Белгорода. Но ничего, ты уже большой, ты же мужчина, ты должен поддерживать маму...
Я могу тебе доверять?
- Да!!! - закричал Митька, засмеялся и побежал по перрону, махая длинной палкой от оторванного сачка. Поодаль, около чемоданов и сумок стоял долговязый шофёр Коля и покуривал, глядя в сторону, не желая мешать прощанию командира с женой.
Алексей смотрел вслед бегущему по перрону сыну, и отчего-то это чувство тревоги стало совсем уже гнетущим. Закурил очередную сигарету, тяжело закашлялся.
- Дай и мне, что ли, - тихо попросила Лена, подойдя к мужу.
- Зачем?
- Хочется, - мрачно ответила она.
- Да приди же ты в себя, наконец, что с тобой? - взял её за руку повыше локтя Алексей. - Что такого страшного происходит? Поживёте пока у твоей матери, а там...
- А там пройдёт полгода, год, два, потом потихоньку пройдёт жизнь, я состарюсь, и во что, позволь тебя спросить, превратится моя жизнь? Что я вообще видела в жизни, ты когда-нибудь об этом з
