Романов Пантелеймон Сергеевич - Две Пасхи
Пантелеймон Романов
ДВЕ ПАСХИ
I
ОШИБКА
По борьбе с религиозными предрассудками объявлено было уетроение
комсомольской пасхи.
В уездном отделе образования с самого утра шла работа: клеили, красили,
расчесывали лен на бороду Саваофа, шили сарафан для богородицы.
Каждые пять минут вбегал заведующий и с наивным видом начальника,
которому кажется все легко, покрикивал:
- Скорей, скорей, ребята! Что вы копаетесь до сих пор!
Режиссер в закапанных краской штанах и в валенках, с утра ничего не
евший, недовольно огрызался и ворчал на каждое замечание:
- Говорили, с факелами пойдем, а сунулся в отдел за керосином, там
говорят, где раньше был, перед самым праздником лезешь.
- Что ж святых-то мало сделали? - сказал заведующий.
- А льны на бороды выдали? Что ж мы их, бритыми пустим?
- Из пеньки сделайте, откуда ж я вам льна возьму.
- То-то вот - из пеньки. Устраивай им пропаганду, бога ниспровергай, а
тут... ну, какая это, к черту, пародия на Саваофа! - сказал режиссер,
отходя и издали глядя на унылого малого с привязанной бородой. - Чертей
тоже неизвестно из чего делать. Да народу небось никого не будет.
- Народу тьма будет, - сказал заведующий, - потому что идейная
пропаганда. По городу везде расклеено объявление и сказано, что бесплатно
всем;
- Ну вот и не пойдет никто. Им раз плюнуть: пришлют из центра
постановление, а тут весь избегаешься, прежде чем достанешь, что нужно.
Куда богородица-то делась?.. Вот она. Что ты шляешься! С клеем, что ли, за
тобой ходить! Где тебе подклеивать?
- Ну, вы поторапливайтесь, правда, а то вовсе ерунда выйдет.. Что ж ты
мантию-то наизнанку напяливаешь?! - крикнул режиссер. - Чертова кукла!
- А кто ее знает... - сказал унылый малый.
- "Кто ее знает"... По звездам-то не можешь разобраться?!
Что ж они у тебя под низом будут?
Он стоял перед унылым малым с банкой клея в руках и с раздражением
смотрел на него.
- А держава где у тебя?
- Вот ламповый шар дали из читальни.
- Опять - ослы!.. Что ж ты впотьмах с ламповым шаромто будешь?
Раскокаешь его, а там и читать не с чем. И так одна лампа на всю читальню
осталась. А плакаты готовы?
- Черт их знает, - сказал помощник заведующего и пошел в соседнюю
комнату, где на полу и на столах ребята рисовали краской плакаты.
Один лохматый малый, со светлыми, совсем белыми волосами, обтер кисть о
подол рубахи и оглянулся, на других, как оглядывается в мастерской
живописец, меняя кисти, чтобы дать себе отдых. Буквы у него в конце каждой
строчки уменьшались и загибались книзу.
- Что ж ты не мог рассчитать наперед-то, балда! - крикнул ему помощник
заведующего. - И потом: что же ты пишешь?
"Нам не нужны небесные дядки"... Мягкий знак-то проглотил?
Ведь тебе же написано, дураку. Одной строчки грамотно списать не можешь!
Малый только посмотрел на образец и на свое писание, потом немного
погодя проворчал:
- Нешто за кажной буквой угоняешься...
- Иван Митрич, - сказал с раздражением подошедший режиссер, - что же
это за хвосты чертям выдали, посмотрите, пожалуйста. Я просил толстых
веревок, а они прислали сахарной бечевки. Что они смеются, что ли, над
нами?!
- Ну, скрутите в несколько раз, только и всего. А Будда китайский
сделан?
- Сделали. Это самый трудный. Уж с чайницы скопировали.
- Ну и ладно, Только, Будда, ты ведь должен на корточках сидеть. Где
он? Слышишь, Будда, ты на.корточках сиди.
- Ну, готовы? - крикнул заведующий. - Я вам подводу велел приготовить.
До монастыря на ней ступайте. А то погода такая, что не дай бог. Чер
