Библиотека в кармане -русские авторы

         

Романчук Любовь - Безмерно Счастье, Или Беспорядочное Блуждание Одной Отдаленной Души В Поле Действия Мирового Вектора Зла


Любовь Романчук
Б Е З М Е Р Н О С Ч А С Т Ь Е,
или
БЕСПОРЯДОЧНОЕ БЛУЖДАНИЕ ОДНОЙ
ОТДАЛЕННОЙ ДУШИ В ПОЛЕ ДЕЙСТВИЯ МИРОВОГО ВЕКТОРА ЗЛА
Взглянув на часы, Обрыдлов встал, потушил свет и, схватив Андрея за рукав
свитера, потащил в коридор.
- Будешь Прометеем, - прошипел ему в шею, - Прометея у нас еще не было. И,
главное, подходит. Ты без конца куришь, и у тебя глаза блестят.
- Лучше Абом, - возразил Андрей, упираясь в стену. - Мое внутреннее имя.
- Но у нас греческий пантеон, - напомнил ему Обрыдлов, - не надо выпадать
из общей схемы.
Коридор уже подходил к концу, логично оканчиваясь выкрашенной в белую
краску тяжелой резной дверью. Белая дверь в темном коридоре, слегка
освещенном падающим из ряда остекленных поверху комнат светом, была как
непорочная мечта, и именно за ней располагался пантеон богов, в который
Андрею предстояло сейчас войти и достойно занять свое место.
- Буду Аидом, - решил он, - богом мертвых.
- Сойдет, - согласился Обрыдлов, с трудом, натужившись, вытягивая на себя
ручку двери. Андрей помог и так, вдвоем, они ввалились в просторную, ярко
освещенную светом двух люстр комнату.
- Это Аид, - представил его сидящим Обрыдлов и, поразмыслив, решился
пошутить: - Ежели кто надумает умирать.
Андрей деланно улыбнулся и, отодвинув ближайший стул, сел.
- Вот они, наши боги, - обвел вокруг себя рукой Обрыдлов.
- Какие есть, уж не взыщи. Зевс, - почти в лоб ткнул он рукой в невысокого
лысеющего мужчину с животиком, - сейчас он занят творением Вселенной.
Творец. Звезды, галактики, туманности - его прерогатива. Сегодня, думаю,
он нас порадует созданием чего-нибудь новенького.
- Я пока на планетарной фазе застрял, - сообщил Зевс, сжимая перед собой в
замок руки. - Проблем много возникло.
- Планеты клепает, - пояснил Обрыдлов. - А это Посейдон, бог моря. Насчет
водных процедур - к нему.
Посейдон приподнялся и, кивнув седой взлохмаченной шевелюрой, тяжело
рухнул на стул.
- Дионис, ценитель тонких вин и закусок, - представлял Обрыдлов дальше,
кивая на тощего узколицого и синюшного мужчину в конце стола.
Неестественно взбитая, точащая над высоким лбом прядь придавала ему
сходство с грифом и, встряхивая этой прядью, Дионис громко фыркнул,
выгнулся и заявил:
- Я бы попросил без намеков. Неэтично.
- И как раз насчет этики у нас есть Фемида, - кивком головы поблагодарил
за подсказку Обрыдлов, обернулся и виновато поклонился богиням. Одна из
них, сняв очки, хмуря строгое, с косящими глазами лицо, недовольно
покачала ему гордо посаженной черной головой.
- Медуза опять опаздывает, - констатировал факт Обрыдлов, осматривая
пустое кресло, - а это - сестры-Эвмениды, маленькие шалуньи Эринии.
- А где Гера? - удивился и, кажется, разочаровался он.
- У Геры день рождения, - напомнила Фемида. - Но она придет.
- День рождения? - ахнул Обрыдлов. - А мы ничего не знали. Хотя мы ничего
и не должны друг о друге знать. Но, раз уж просочилось сие известие,
Дионис, сообразите чего-нибудь, будьте так любезны.
- За нами дело не станет, - успокоил его Дионис, ладошкой выставляя вперед
руку, и, простужено шмыгнув носом, углубился в соображения.
- Ну, товарищи боги и богини, а мы пока начнем, - поставил на процессе
знакомства точку Обрыдлов и, пройдя к задрапированному красными шторами
окну, слегка приподнял конец. - Снег на улице, метель, а мы здесь, -
вздохнул он, - потому что - некуда больше богам податься. Верно?
Он мелко раскатисто рассмеялся и, ногой выдвинув стул, присел с краю.
- А он кто? - шепотом с





Содержание раздела