Росоховатский Игорь - Огненная Карта
ИГОРЬ РОСОХОВАТСКИЙ
ОГНЕННАЯ КАРТА
Он снова видел: темно-зеленая мгла... дно моря... обросшая ракушками
Дмала - останки погибшего корабля. Около нее, медленно переставляя ноги,
бродят квадратные фигуры - его товарищи-водолазы. Скрещиваются лучи
прожекторов. Яркое пятно останавливается на одном из водолазов. Он держит в
руке поводок, а на нем - маленькая обезьянка. Она строит забавные рожи. Это
невероятно. И все же, вопреки законам прироДы, обезьянка живет. В глубине,
где давление воды достигает сотни тонн, где даже в глубоководном скафандре
не разрешается быть дольше двадцати минут, обезьянка чувствует себя
прекрасно. А потом - острая боль в пояснице. Он просит подмять его на
поверхность. Думает: "Неужели это то, о чем предупреждал врач? Ушиб
позвоночника пять лет назад?"
Он лежит в полутемной комнате и вспоминает. В памяти словно включился
невидимый магнитофон, и он слышит голос врама. И слова, и голос -
неприятные, сухие, безразличные к нему, к его судьбе: "В результате ушиба у
вас нарушены нервные связи. Представьте себе, что в сложном электрическом
аппарате в некоторых местах оборваны провода. Биотоки не могут нормально
циркулировать. Отдельные органы не получают сигналов из мозга или же
сигналы доходят до них в искаженном виде. Энергия вырабатывается и тратится
организмом неразумно. И в конечном счете в одних органах образуется избыток
ее, в других - недостаток..."
Врач говорил о нем, о Диме Колесникове, как о какой-то электрической
машине. И Диме хотелось сказать в ответ что-то резкое, обидное. Но он
промолчал...
Дима сумел сделать так, что никто на работе не узнал о предупреждении
врача. Он и сам забыл бы об этом, если бы иногда не появлялись сильные боли
в пояснице- oн думал: пройдет...
Дима смотрит на oкно. Сквозь стекло льется зеленоватый свет, напоминая
светящиеся глубины моря. Вон пятно на потолке, похожее на краба с перебитой
клешней. Дима может подолгу рассматривать трещину на потолке, находить
объяснение, почему она прошла так, а не иначе. Комната, в которую он
забегал лишь иногда, становилась для него вселенной, достойной изучения.
Он старается думать о чем угодно, только не о себе и не о близких
людях. Раньше, когда он был здоров, двигался, люди казались ему другими. Он
верил в Леночкину любовь "навсегда", в Сашкину дружбу до "гроба". Они
продолжали заходить и теперь, говорили утешительные слова, но Леночка
слишком часто и жалобно повторяла: "Клянусь, я никогда не разлюблю тебя", а
Саша посматривал на часы. Что ж, с тех пор, как Дима перестал ходить,
прошло три года...
Даже мама - всегда добрая, ласковая, заботливая...
Он и не знал, что ее забота может казаться такой навязчивой.
Иногда он рассказывал родным и знакомым о том дне, когда всё началось,
и о гримасничавшей обезьянке на дне моря. Ему не верили. Он видел по
глазам. Они думали, что обезьянка - бред, начало его болезни. Но Дима знал,
что это было наяву и что это никакого отношения не имеет к его болезни.
Просто совпадение. И он бы очень удивился, если бы кто-то ему сообщил, что
обезьянка имеет отношение к его выздоровлению, в которое он уже почти
перестал верить...
Когда у человека слишком много времени для размышлений - это вредно.
Дима старается не думать хотя бы о себе.
Но и это ему не удается. Какой он ничтожный, затерянный в большом
шумном городе, в полутемной комнатушке. Он знает, что там, за этими
стенами, сейчас зажигаются огни. Они вспыхивают отдельными переливающимися
каплями и целыми созвездиями, со
