Росоховатский Игорь - Сын
Игорь РОСОХОВАТСКИЙ
СЫН
Они стояли у входа в огромное полупрозрачное здание, отдаленно
напоминающее аэровокзал конца XX века.
- Мы столько раз представляли, как он сделает первые шаги... -
проговорил старик. Он был сухощавым, подтянутым, стройнымным. Возраст
выдавали только шея и почти совсем седые волосы.
- А теперь увидим, как Сын это сделает, и... перестанем
представлять, - отозвался щуплый юноша-математик с птичьим профилем и
насмешливым взглядом.
Широкоплечий, массивный, будто вытесанный из скалы мужчина повернул к
нему голову:
- Так и не придумали, как его назвать?
Юноша кивнул на старика:
- Это прежде всего его Сын. Пусть он и даст ему имя.
Старик отрицательно покачал головой, и белая прядь волос упала на
крутой лоб, разделив его на две половины.
- Расскажи еще раз о его руках и топодюзах. Ты это умеешь... О
глазах, которые будут видеть то, что скрыто от нас, - с неожиданной
нежностью попросил мужчина.
- А можешь сообщить, как он поступит в том или ином случае? -
спросил юноша, и в его словах был иронический намек. - Создатель это
обязан знать. Своего рода техника безопасности.
Мужчина осуждающе покачал головой, а старик даже не повернулся. Он не
отрывал взгляда от дверей.
Так и не убрав прядь волос со лба, он включил аппарат, висящий на
груди. Теперь старика видели и слышали все люди Земли и те, что
поселились на Марсе и Венере, на искусственных спутниках. Он проговорил
в раструб аппарата хрипловатым, чуть прерывистым голосом:
- Сейчас вы увидите первое искусственное разумное существо,
созданное в Объединенном научном центре. Мы условно назвали его Сыном,
так как пока не придумали другого названия.
Некоторые сидящие у экранов вспомнили, что единственный сын старика
погиб в первой экспедиции к земному ядру.
Дверь распахнулась. Из нее показался трехметровый богатырь. Его лицо
нельзя было назвать ни красивым, ни прекрасным: в словарях Земли не было
пока слов, чтобы передать эту красоту. Лучшие художники и скульпторы
планеты создавали проект его облика, который биологам надлежало
воплотить в искусственной неувядающей плоти.
Богатырь остановился перед тремя людьми - тремя из миллионов своих
создателей. Они смотрели на него неотрывно.
Старик, словно бросая вызов природе, думал: "Ты обрекла меня на
смерть, но я сумел -создать Сына бессмертным". В его глазах блеснуло
воспоминание, которое он всегда носил с собой как амулет.
Прищурясь, мысленно рассматривая себя в воображаемом зеркале,
юноша-математик размышлял:
"Эта тонкая шея, кривой нос и бескровные губы - подарок мне в день
рождения от Ее Величества Природы. Она поскупилась на силу и на
здоровье, решив, что потрудилась для меня предостаточно. Но могла ли она
предвидеть, что я буду участвовать в создании Сына? Моя слабость и его
мощь - это, пожалуй, самый большой парадокс из всех известных мне".
Мужчина супил густые брови, стоял неподвижно, еще больше напоминая
каменное изваяние. И тяжелые, как камни, мысли ворочались в его голове:
"Правильно ли мы поступили, вложив в его память все сведения об истории
человечества? О войнах, о грабежах и порабощениях... Впрочем, разве нам
оставалось что-нибудь другое? Вот мы создадим его собратьев. Они должны
знать об ошибках людей, чтобы их не повторять. Никогда и ни при каких
обстоятельствах. Но, зная все это, как они отнесутся к нам? Как будут
думать о нас? Если бы запрограммировать в них любовь к человеку... Жаль,
что это невозможно. Сын и его собратья будут бороздить космос, заселять
пл
