Рубина Дина - Камера Наезжает
Дина Рубина
Камера наезжает
...Своего ангела-хранителя я представляю в образе лагерного охранника -
плешивого, с мутными испитыми глазками, в толстых ватных штанах, пропахших
табаком и дезинфекцией вокзальных туалетов.
Мой ангел-хранитель охраняет меня без особого рвения. По должности,
согласно инструкции...
Признаться, не так много со мной возни у этой конвойной хари. Но при
попытке к бегству из зоны, именуемой "жизнью", мой ангел-хранитель хватает
меня за шиворот и тащит по жизненному этапу, выкручивая руки и давая пинков.
И это лучшее, что он может сделать.
Придя в себя, я обнаруживаю, как правило, что пейзаж вокруг прекрасен,
что мне еще нет двадцати, двадцати шести, тридцати и так далее.
Вот и сейчас я гляжу из своего окна на склон Масличной горы, неровно
поросший очень старым садом и похожий на свалявшийся бок овцы, и думаю о
том, что мне еще нет сорока и жизнь бесконечна...
А сейчас я расскажу, как озвучивают фильм.
Несколько кадров отснятого материала склеивают в кольцо и пускают на
рабочий экран.
В небольшой студии сидят:
Режиссер, он же Творец, он же Соавтор;
укладчица со студии Горького, приглашенная для немыслимого дела - при
живом авторе сценария сочинять диалоги под немую артикуляцию актеров, не
учивших ролей и потому на съемках моловших галиматью;
второй режиссер фильма - милейший человек, так и не удосужившийся
прочесть сценарий, как-то руки не дошли;
оператор в белой майке с надписью по-английски: "Я устала от мужчин";
художник фильма, если он не настолько пьян, чтобы валяться в номере
гостиницы;
редактор фильма, в свое время уже изгадивший сценарий, а сейчас
вставляющий идиотские замечания;
монтажер, пара славиков-ассистентов неопределенных занятий, крутившихся
на съемках под ногами;
приблудный столичный актер, нагрянувший в провинцию - намолотить сотен
пять;
прочие случайные лица...
Позади всех, бессловесный и подавленный, сидит автор сценария,
написанного им по некогда написанной им же повести.
Он уже не пытается отождествить физиономию на экране с образом героя
его произведения и только беззвучно твердит себе, что он не автор, а дерьмо
собачье, тряпка, о которую все вытирают ноги, и что пора встать наконец и
объявить, что он - он, Автор! - запрещает фильм своим Авторским Правом. И
полюбоваться - как запляшет все эта камарилья...
Но автор не встает и ничего не объявляет, потому что уже вступил в
жилищный кооператив и через месяц должен вносить пай за трехкомнатную
квартиру...
Так вот, не знаю почему, но лучше всего на беззвучную артикуляцию
актера ложится русский мат. Любое матерное ругательство как влитое
укладывается в немое движение губ. Это проверено практикой.
Вам подтвердит это любой знакомый киноактер.
Боюсь, читатель решит, что я пишу юмористический рассказ. А между тем я
давно уже не способна на то веселое напряжение души, которое и есть чувство
юмора и напоминает усилия гребца, идущего в канаке вверх по реке... В
последние годы я все чаще отдаюсь течению жизни, я сушу весла и просто
глазею по сторонам. Там, на берегах этой речки, все еще немало любопытного.
Собственно, для того чтобы рассказать, как озвучивают фильм, я должна
рассказать сначала, как его снимают и даже - как пишут сценарий. Не потому,
что это интересно или необходимо знать, а потому, что одно влечет за собой
другое.
Пожалуй даже, я расскажу вообще все с самого начала.
У меня когда-то был приятель, милый порывистый мальчик, он сочинял
песни и исполнял их под гитару затаенно-мужестве
