Саверский Александр - Демиург
Александр Саверский
Демиург
ВМЕСТО ПРОЛОГА.
Низкое небо над ночным Египтом убаюкивало бездонностью
все живое, мягко покачивая любопытные звезды в не успевшем еще
остыть воздухе.
Меж суровых пирамид, громоздящихся в темноте, будто
подобравшиеся невесть откуда великаны - настолько они были
неестественны в этой голой пустыне, настороженно шли два человека.
Изредка они переговаривались друг с другом, но так, чтобы не
нарушить окружающее безмолвие.
- Я все же не понимаю, Саша, как и какого черта ты здесь
оказалось? - раздался недовольный голос мужчины.
Извиняющийся, почти не приглушенный женский голос ответил из
темноты:
- Но, Джонатан, мне так хотелось увидеть все, что ты
рассказывал...
- Тише! Тише! - прервало ее нетерпеливое шипение.
- Ой! Извини, - женщина понизила голос, хотя Пирсу все еще
казалось, что ее слышит вся Вселенная, - не могла же я усидеть в
этой проклятой гостинице в душном и страшном Каире, зная что
вокруг так и снуют исламские террористы.
- Ладно, ладно! - отмахнулся Пирс от этого водопада слов,
прозвучавших в тишине как колокольный перезвон.
Не согласиться со своей спутницей он не мог. За
последний месяц в Каире произошло двадцать девять терактов, и
все они были направлены против туристов-европейцев. А Джонатан
Пирс - доктор востоковедения - со своей свитой из трех ассистентов
представлял для исламистов-фанатиков объект особого внимания, и
какая уж там чаша весов перевесит, окажется он нужнее им живым или
мертвым, предсказать было совершенно невозможно.
Приходилось быть осторожным. Кроме того, как не разыгрывал он
досаду на свою спутницу, в глубине души ему было приятно, что она
рядом, и поругивал ее Пирс только потому, что экспедиция, которую
он затеял была не менее опасна, чем пребывание в Каире.
С Александрой Пирс познакомился пять лет назад, когда она была
еще студенткой, а он читал в ее группе лекции по философии
Востока. Она сразу привлекла его внимание своими жадно горящими
глазами, когда он говорил о тончайших различиях между течениями
мысли в семи школах Индии. Кроме того, девушка была настолько
красива, что Пирс, несмотря на свою искушенность в вопросах
красоты, был поражен... Аккуратный прямой нос, начинавшийся
почти от бровей, строгими линиями стекал с открытого, ясного лба.
Миндалевидные с загнутыми кончиками глаза излучали королевскую
мудрость, даря почтение думающим и награждая холодом глупцов.
Небольшой рот, четко очерченный подбородок, брови вразлет и,
наконец, пшеничные волны волос придавали этому лицу выражение
чего-то неземного, светящегося.
Несколько лекций подряд взгляд Пирса то и дело возвращался к
этому лицу. Он понимал, как глупо выглядят его взгляды на одну и ту
же девушку, но ничего поделать с со бой не мог. Он хотел, он должен
был насмотреться. В конце концов это не то чтобы удалось, но ему
стало достаточно ощущать присутствие Александры в аудитории. Он
будто встроил ее в свое сознание, в какую-то часть себя, и вскоре
понял, что образ этой девушки находится с ним постоянно.
Этот образ не преследовал его, не заставлял страдать - это было бы
и невозможно, ибо Пирс сразу же прогнал бы его, - он просто молчал,
и в этой молчаливой красоте было что-то бесконечно мудрое, что
вдохновляло ученого на новые поиски прекрасного, каковым он
считал множество загадок Востока и мира вообще.
Через три года Саша стала его ассистенткой. Они не были
любовниками, но знали, что этого не произошло только потому, что
случится подобное совсем необычным образ
