Саед-Шах Анна - Дурочка
Анна САЕД-ШАХ
Дурочка
Можно подумать, сами все такие умные, а дурочку увидели и обалдели от
удивления. Лично мне ничего плохого от нее не было. Да и как она может
сделать что-то уж совсем плохое, совсем, подлое- ведь дурочка, ума не
хватит. Кстати, насчет ума - это ее личное дело. Ей за это государство
пенсию платит.
Ну ладно, предположим, что она совершенная дурочка. Как же тогда,
простите, ей удается свои пенсионные рубли на месяц распределить? Я бы не
смогла. И худенькой ее не назовешь- значит, питается надежно. И раздетая не
ходит. Так что еще неизвестно, какие у нее математические способности.
А я ее сразу узнала. У нас, оказывается, балконы напротив, только у меня
на восьмом, а у нее на десятом и весь загорожен железными прутьями аж до
следующего этажа. Я увидела ее и кричу:
- Почему у тебя такой балкон? - из любопытства поинтересовалась: мы
недавно въехали, и про балконы я ничего не знала- что сажать, как
обставлять. Ну и спросила про прутья.
- А это,- говорит,- для собаки, она у меня того, ненормальная.
И тут я почему-то вспомнила. Нехорошо, конечно, что сразу после слова
"ненормальная", но ведь не нарочно же!
Ну да, это она приходила на днях в танцевальный кружок, куда я Катьку
вожу. Пришла в розовой марлевой пачке прямо с улицы. Я еще удивилась и
спросила учительницу, кто, мол, такая.
- Не знаю,- говорит,- новенькая, наверное.
Странной показалась мне эта новенькая: чуть выше моей шестилетней Катьки,
а глаза строгие, умные, прямо как у шестиклассницы. Кость широкая, крепкая-
не балетная. А на мордашку ничего, забавная.
- Как тебя зовут, девочка?- спросила ее Люська-училка.
- Лена.
- А что ты, Лена, хочешь? В кружок записаться?
- Очень мечтаю.
- А сколько тебе лет?
- Двадцать шесть.
Мы с Люськой переглянулись, враз прыснули и чуть под скамейку не упали.
Выходит, она старше учительницы на два года, а меня чуть младше.
Я все Люська - да Люська. Можно подумать - подружки неразлучные! Как бы
не так. Просто я ей к каждому празднику подарки разные делаю, а другие нет.
То ли материально не могут, то ли морально не догадываются- только цветы
носят. Зато я зову Люська, а они - Людмила Ивановна. Но раз уж она так
подарки любит, то пусть в Люськах походит, потерпит.
Отсмеявшись, Люська и говорит:
- Вообще-то, Леночка, у нас кружок для детей.
- Да вы не пожалеете, если меня возьмете! Я замечательно танцую. А еще
петь могу, как Алла Пугачева. Хотите?
- Давай,- скомандовала Люська, и Лена спела "Арлекина", очень похоже.
- Нравится? А они говорят, что я дурочка.
- Это кто говорит?
- Да все. И злые и добрые. Вообще-то добрых больше. Но они тоже очень
злые. Я их спрашиваю: что ж вы такие злые? Не знают. Даже красавицы из
парикмахерской. Я к ним пришла волосы мести. Не для денег, конечно, у меня
государственная пенсия, а чтобы бесплатно покрасили под блондинку.
- А зачем под блондинку?- поинтересовалась Люська.
- Как зачем? У них в парикмахерской все блондинки, очень красивые...
Сначала хвалили, что убираю бесподобно, а как узнали, что желаю блондинкой
стать, смеются. И тоже спрашивают: зачем тебе блондинкой? У тебя волос - с
гулькин нос, лучше купи в аптеке касторовое масло да втирай. Ну я и втираю.
А вы втирали?.
- Нет, милая, мы не втирали,- надменно произнесла Людмила Ивановна,
обидевшись на возможный намек в свой адрес.- И вообще, милая, я же ясно
сказала, что кружок для детей.
- А я и мечтаю, чтоб с детьми.
- Ну Люсь, ну что тебе, жалко? Ты ее с моей Катькой в пару поставь...
И в
