Самойлович О С - Рядом С Сухим
Самойлович О.С.
Рядом с Сухим
Воспоминания авиаконструктора
От автора
Мне посчастливилось в течение 18 лет - с 1957 по 1975 год - работать
под непосредственным руководством Генерального конструктора авиационной
техники Павла Осиповича Сухого. Встречаясь с ним практически ежедневно,
смею считать его своим Учителем, а себя - его учеником, имеющим право
рассказать о нем как о человеке и конструкторе. Искренне уважая Павла
Осиповича, все эти годы я старался следовать его манере работать,
перенимать его опыт. Смею надеяться, что мне это отчасти удалось. Я
попытаюсь рассказать и о нем самом - от бытовых моментов до принятия
кардинальных технических решений, и о машинах, создававшихся как при нем,
так и уже после его смерти. Быть может, за давностью лет, что-то будет
изложено неточно в деталях, но за смысл событий ручаюсь. Должен признаться,
что существует и еще одна причина, подвигнувшая меня на написание настоящих
мемуаров... Читаем интервью Генерального конструктора ОКБ им. Сухого
Михаила Петровича Симонова, опубликованное в "Неделе" - 29/97, где он дает
такую оценку Сухому и другим Генеральным конструкторам: "Павел Осипович...
Что ж, выдающийся был специалист, но в жизни он своей фамилии
соответствовал. Жесткий был человек. Нет, своим учителем я его назвать не
могу... По сути, я знаю двух великих конструкторов - Бартини и Алексеева".
Возмутило не то, что Симонов не считает Сухого своим учителем. Да и как он
может так считать, если П.О. Сухой при жизни так и не подпустил его к себе!
Задело вот что: как М. П. Симонов может создавать новое, отвергая все то,
что сделано до него? Дерево не растет без корней! И еще. Не умаляя заслуг
Бартини и Алексеева, в ряд великих конструкторов, в отличие от М. П.
Симонова, я поставил бы Павла Осиповича Сухого. И это не требует
доказательств. Превосходные самолеты, созданные под его руководством,
говорят сами за себя.
Глава 1. Пролог.
Но сначала немного о себе и о том, как я пришел в авиацию. С 1929 г.
наша семья жила в Калуге. Мой отец Сергей Иванович Самойлович работал
преподавателем русского языка и литературы в 1-й образцовой школе. В начале
30-х годов его избрали председателем Секции научных работников г. Калуги, в
которую в 1933 г. был принят Константин Эдуардович Циолковский. С тех пор
наши семьи стали очень дружны. Мой отец постоянно опекал Константина
Эдуардовича: добился предоставления ему нового дома, дважды сопровождал в
Москву для получения ордена Трудового Красного Знамени и при выступлении по
радио. Кроме того, отец написал о К. Э. Циолковском две книги. Что касается
лично меня, то близкое знакомство наших семей позволяло мне по нескольку
раз в неделю приходить к Константину Эдуардовичу. Мы обычно сидели в саду
вместе с его внуками Костей и Веней, а он, расположившись в кресле-качалке,
рассказывал нам об авиации и космонавтике. Правда, в эти годы он уже не так
увлекался космонавтикой, его интересы перешли к воздухоплаванию, а особенно
- к дирижаблям жесткой конструкции. Им были разработаны не только проект
дирижабля, но и технология его изготовления из тонкой листовой нержавеющей
стали с соединением отдельных панелей электросваркой. Все это я слышал
собственными ушами и именно под влиянием этих лекций-рассказов Константина
Эдуардовича решил стать авиаконструктором. Мне в то время было 8 лет.
Никогда и никому я об этом не говорил. Неудобно как-то. И без меня сейчас к
имени Циолковского причастными вдруг оказались очень многие (как к тому
бревну
