Самухина Неонилла - Одиночество
Неонилла Самухина
ОДИНОЧЕСТВО
Быстро пробежав по своим рабочим делам, остаток дня она бродила по
городу, вглядываясь во встречные лица.
По пути она останавливалась в летних кафе и сидела над бокалом вина,
ожидая того, кто бы всколыхнул ее устоявшееся одиночество. Но город,
опаленный зноем жаркого лета, не предлагал ей даже завалящегося собеседника.
Томясь в ожидании, она вытаскивала из тяжелого портфеля альбом с набросками
очередного интерьера и рассеянно изучала его, пытаясь скоротать время в
иллюзии занятости. Но заканчивалось вино и заканчивалось терпение. Она, со
слегка кружащейся головой, поднималась из-за столика и, вытирая со лба
бисеринки пота, шла дальше, никому не нужная и никому не интересная.
Встречные мужчины, на которых она поднимала свои жертвенные глаза, мазанув
по ней равнодушным взглядом, обходили ее и шли мимо.
От такого бесцельного и безуспешного блуждания, она совсем потеряла
веру в себя. Кому нужна стареющая сука?
Только однажды, не найдя свободных мест, за ее столик присел молодой
человек. Она напряглась и опустила глаза, повторяя про себя, как заклинание:
"Посмотри на меня и скажи мне хоть слово". Но он молчал, уткнувшись взглядом
в свежую газету и лениво потягивая пиво из пластикового стакана.
"Господи, пошли мне хоть кого-нибудь!" -- молила она. Но мужчины
ускользали от нее, также как и тот, расправившийся с пивом и газетой,
молодой человек, ушедший от нее без слов.
Оглядываясь вокруг, она видела только женщин, болтающих и манерно
посасывающих леденцы дефлорированных сигарет "Парламент". Женщин она
ненавидела. Они ничего не могли ей дать ни для души, ни для ума. Да,
впрочем, она давно ничего и не ожидала от них. Жизнь женщин, сосредоточенная
где-то в промежутке между последними сплетнями и последними месячными, была
ей омерзительна. Она вывалилась из этой жизни, и плыла своим, одиночным,
курсом. И Фаллос Родосский отнюдь не был главным маяком в ее странствиях.
Получив гонорар за очередной дизайнерский проект, она шла в ночной
клуб, но и там она оказывалась никому не нужной. Занятые флиртом парочки,
покачивались в подобие танца, приклеившись друг к другу телами и очарованные
собственной похотью.
Компании молодых и уже не очень молодых мужчин, шумные и пьяные, тоже
не обращали на нее внимания, не смотря на ее неподвижно устремленный на них
взгляд.
Наверное, она представляла собой странное зрелище, отпугивающее живущих
мимолетными страстями мотыльков-однодневок.
"Умру", -- решила она и, выпив залпом рюмку коньяка, сползла на пол, не
имея ни сил, ни желания встать. Лежа на полу, и уже не воспринимая
испуганно-брезгливые взгляды посетителей, она безучастно наблюдала, как к
ней бегут бдительные охранники, проявившие теперь совсем ненужное внимание.
-- Умру, -- сказала она врачу "скорой помощи".
Его светлые брови удивленно приподнялись.
-- Это сделать никогда не поздно, так что не спеши, -- ответил он,
осторожно нащупывая ее пульс. Его теплая рука толкнула кровь по венам, и
слезы росой упали на ее ресницы. Она закрыла глаза.
Жало укола коснулось ее вздрогнувшей руки, а затем мерное покачивание
носилок подхватило ее и увлекло в жаркое нутро "скорой помощи".
Потом она видела только лицо со светлыми бровями и добрыми серыми
глазами, устремленными на нее. Зацепившись за них взглядом, она держалась,
стараясь не соскользнуть в темноту, уже совсем близкую, притаившуюся где-то
рядом.
Серые глаза неотрывно следили за ней.
-- Меня никто не любит, -- пожаловалась она глазам.
