Сапарин Виктор - Лунная Рапсодия
Виктор Сапарин
Лунная рапсодия
Везувий был на ремонте. Это сообщил словоохотливый гид, который, слегка
прихрамывая, вел группу туристов по обзорной площадке, вырубленной в
скалах. Можно было подумать, что он обрадовался собеседникам, так он
накинулся на нас со своими разговорами.
Он рассказывал о самых элементарных вещах с таким важным видом, точно
мы были школьниками, а он впервые раскрывал перед нами ухищрения
человечества в области вулканологии. Так, он счел нужным объяснить нам,
что вулканы используются вместе с глубинными скважинами для постоянного
наблюдения за всякой чертовщиной; происходящей в недрах Земли, и что они
представляют собой одно из звеньев системы предупреждения о назревающих
землетрясениях. Что порой извержения вызывают нарочно - по особому
расписанию. А для предупреждения землетрясений применяются глубинные
взрывы. Вулканы поэтому приходится содержать в порядке, расчищать кратер
от застывшей лавы и накопившегося пепла.
Время от времени наш гид хрипло кашлял, а когда приходилось подниматься
в гору, кряхтел.
Одним словом, он возбудил во мне антипатию. Тем более странную, что
был-то он всего-навсего машиной, роботом.
Кто-то задал вопрос, почему он хромает.
В задачу говорящего чучела в дни его молодости входило шествовать на
своих шарнирных ногах в пятидесяти шагах впереди человека, приближающегося
к вулкану, и сигнализировать о внезапных и опасных изменениях обстановки.
Однажды поток лавы, лившийся по склону кратера, дал боковую струю. Ручеек
кинулся прямо на вулканологов. Робот успел подать сигнал тревоги. Вся
энергия его батарей ушла в тот миг на спасательный сигнал, а когда долю
секунды спустя, подчиняясь двигательным импульсам, он отдернул ногу, было
уже поздно. Лава обожгла ему ступню.
Робот потерял подвижность, и его хотели выбросить на свалку. Но кому-то
из туристского бюро пришло в голову, что видавшего виды "вулканолога"
можно использовать в качестве отличного гида. Эти мальчики из
экскурсионных бюро развлекаются тем, что стараются придавать своим
справочным машинам самый разный облик. Бывшему работяге "приделали" кашель
и кряхтение, начинили его всякими сведениями и научили рассказывать свою
историю, копируя какого-то знаменитого актера. Фокус удался. В любой
группе туристов кто-нибудь обязательно спрашивал гида, отчего он хромает.
Реле срабатывало, и туристы становились свидетелями небольшого спектакля.
Старик разыграл его сегодня как по нотам. Он демонстрировал, как он
шел, как предупредил об опасности, как пытался вытащить ногу из вязкой
лавы и как не смог этого сделать.
Несмотря на то, что история носила чуть сентиментальный привкус, я уже
иными глазами смотрел теперь на эту старую рухлядь, похожую на
средневекового рыцаря с бронированной кирасой на груди, круглыми шарнирами
на месте коленных чашек и покоробленной ступней, на которой сохранились
цвета побежалости от страшного ожога.
Пока ходячий патефон вещал о Везувии, я думал о Наташе. С волнением
оглядывал я место ее работы.
Мы стояли на площадке у обрыва. Внизу нежно голубело море. Наверху
виднелся вулкан. Туча пепла и сажи вилась над его куполом. Десяток
дождевальных машин окроплял ее сверху, чтобы пепел не разносило ветром. Из
кратера вылетали обломки скал, кучи пепла и пемзы, слышалось громкое
ворчание, словно невидимый огромный зверь рылся там внутри, отбрасывая
комья лапами. Смоченный пепел оседал на склонах и сползал грязными
потоками. Картина в общем создавалась неприглядная. Но ремонт - вс
