Сапарин Виктор - Секрет Рыболова
С. Сабуров (В. Сапарин)
Секрет рыболова
Репутация старика Кулебакина была подорвана в один день, разом и
бесповоротно. На протяжении целых одиннадцати лет за ним сохранялось
первенство в рыбной ловле в этой тихой загородной местности.
Он знал сто один секрет, относящийся к повадкам рыбы и способам ее ловли.
Ему было в точности известно, как нужно варить пшенную кашу, чтобы получилась
хорошая насадка на леща; с каким маслом - конопляным или подсолнечным -
предпочитает мякиш черного хлеба плотва; в какие дни у щуки линяют зубы, и она
перестает брать на живца, а также, множество других вещей, о которых не
прочтешь ни в одной книге.
За Кулебакиным подсматривали, садились с удочками вблизи его позиции или
на его вчерашнем месте, замечали, как он насаживает червяка, какие употребляет
крючки, поводки и т.п. И все же никому не удавалось приносить домой такие
полные корзины рыбы, как этому старому рыболову, хотя он и охотно давал советы
начинающим, видимо совершенно не опасаясь соперничества.
И все это рухнуло самым неожиданным образом.
Началось с того, что однажды на одной пустовавшей даче появился новый
владелец - человек средних лет, в пестрых брюках, перехваченных ниже колена, и
ярких чулках, похожих на змеиную кожу. Первую неделю он хлопотал у себя на
даче, где заканчивался мелкий ремонт, а затем совершил прогулку по
окрестностям.
Его пестрые брюки и цветная рубашка замелькали среди кустов, которыми
поросли во многих местах берега Тихвицы. Он останавливался временами и
вглядывался в прозрачную воду, в которой можно было различить темные спины
разомлевшей от жары, неподвижно стоящей рыбы.
Наконец он принял, по-видимому, какое-то решение, и, посвистывая, удалился
к себе на дачу. Три дня он возился на террасе с плоскогубцами, мотками
проволоки и какими-то металлическими коробками, а затем вдруг рыболовы увидели
его на берегу Тихвицы с длинным бамбуковым удилищем в руках.
Позиция его на реке, - а ее сразу оценили критическими взглядами наши
коренные рыболовы - противоречила самым элементарным требованиям, выработанным
на этот счет практикой.
Но инженера Боброва - так звали новоявленного рыболова - это, по-видимому,
мало беспокоило. Он забрасывал удочку в самую середину реки, которая здесь
сужалась, и, ко всеобщему удивлению... вытаскивал рыбу за рыбой. Язи, голавли,
окуни, крупная плотва как будто только и дожидались, когда опустится в воду
крючок, чтобы немедленно повиснуть на нем.
Их готовность быть пойманными выражалась даже в том, что подсеченные, они
не пытались спастись, не бросались в глубину, натягивая лесу и, сгибая
удилище, как у других рыболовов, а без всякого сопротивления позволяли
подтянуть себя к берегу, где с тем же тупым равнодушием лезли в сачок, которым
подхватывал их инженер.
Это было что-то невероятное. Рыба ловилась так, словно это была не река, а
закрытый, переполненный рыбой садок прудового хозяйства.
Натаскав за полчаса полное ведро, инженер удалился со своей животрепещущей
добычей. Уже очутившись в ведре и словно опомнившись, рыба энергичными
всплесками выражала запоздалый протест.
Немедленно же три или четыре рыболова устремились к покинутой инженером
позиции и забросили свои удочки. Но безуспешно. Клевало обычно, пожалуй, даже
хуже, чем в других местах.
А инженер появлялся еще несколько раз на реке. И каждый раз действовал по
своему методу: не сидел часами с ворохом удочек, а приходил на полчасика,
натаскивал полное ведро и нес домой свежую рыбу - точно с базара.
