Сегель Яков - Ложь Во Спасение
Яков Сегель
Ложь во спасение
Наверное, это была моя первая любовь- Шурочка Хряшко. Но поди разберись,
когда тебе только двадцать, какая она у тебя по счету- первая, вторая или,
может, вообще двадцать пятая?..
Влюбляться я начал с семи дет. Влюблялся довольно часто, и всякий раз
мне, безусловно, казалось, что это первое в моей жизни такое огромное,
испепеляющее и неистребимое чувство.
Всякий раз, когда оно обрушивалось на меня, я тут же начинал мечтать, как
буду знакомить свою любовь с мамой.
Представлялось мне это примерно так: мама обязательно плачет от счастья и
горячо одобряет мой выбор. После свадьбы мы с моей избранницей постоянно
держимся за руки и смотрим друг другу в глаза, вследствие чего у нас через
некоторое время, естественно, рождаются дети, но это ни в коей степени не
усложняет нашу жизнь, а, напротив, безоблачное счастье продолжается до
глубокой старости.
В школе мне почему-то постоянно случалось влюбляться не в сверстниц, а в
девочек из старших классов. Мне казалось очевидным, что со временем,
повзрослев, я их догоню и мы станем одногодками.
Но однажды, в июне сорок первого, наше детство резко оборвалось -
началась война.
Уже очень скоро я увидел смерть совсем близко, просто рядом, меня и
самого успело слегка контузить, но нет сил, которые способны были помешать
природе, и поэтому даже здесь, на фронте, я умудрялся влюбляться. А что
делать, когда это тебе положено по возрасту?..
Оставалось довоевать до победы и вернуться в Россию, если, конечно,
останусь живой.
Война для нас кончилась в Чехословакии, в небольшом городке
Весели-над-Лужницей.
Говорят, такой неожиданно обрушившейся весны не было еще никогда - раньше
времени взошла трава, зацвели фруктовые деревья, распустились цветы, как
сумасшедшие, запели птицы, а мы, обезумев от радости, выпустили в чистое
небо, пожалуй, весь оставшийся боезапас.
Мир! Мир!! Но откуда-то, изредка, нет-нет да и прилетали н настоящие
пули...
Короче, напоследок меня слегка ранило, и я угодил в госпиталь,
расположившийся в старом чешском замке в местечке Тучапе.
Теперь, после победы, можно было позволить себе вволю поваляться на
госпитальной койке, армия во мне, как я полагал, пока не нуждалась.
И тут я впервые увидел доктора Хряшко Александру Романовну. Шурочку
Хряшко... Шурочку...
- Здравствуйте, мальчики! Как спали-ночевали?
Сразу с порога она заметила меня:
- О! Да у нас пополнение!
И сразу же она напомнила мне мою маму - невысокая, аккуратно сложенная,
быстрая и насмешливая.
- Ну, гвардеец, на что жалуемся? Годова цела? Сердце, надеюсь, при вас?
- Жалоб нет! - лихо ответил я, и меня помимо моей волн понесло так, что
мой идиотский рапорт закончился уже откровенной пошлостью: - Все, что
полагается мужчине,- при мне!
- Ой ли?- Она совершенно нс смутилась.- А мы это сейчас проверим.
Ложитесь, герой.
- Слушаюсь- ложиться, товарищ...- Я запнулся, погоны ее были скрыты белым
халатом.
Она все поняла и сама подсказала мне:
- Капитан медицинской службы, Хряшко Александра Романовна.
Посмотрела мою историю болезни, подняла на меня свои серые, невероятные
глаза и очень удивилась:
- Вы еще не раздались?
- Весь? - робко спросил я.- Или частично?
- Без остатка.
До этих ее слов наша беседа протекала в полной тишине, но тут грянул
такой хохот, какого я, пожалуй, до сих пор никогда не слыхал.
- А ну-ка, майор,- приказала она черноволосому крепышу, который сидел на
своей койке, скрестив ноги по-турецки.- Исполните-ка нам что-нибудь для
настрое
