Библиотека в кармане -русские авторы

         

Севела Эфраим - Легенды Инвалидной Улицы


ЛЕГЕНДЫ ИНВАЛИДНОЙ УЛИЦЫ
ЭФРАИМ СЕВЕЛА
ОТ АВТОРА
Евреи, как известно, за редким исключением, не выговаривают буквы «р». Хоть разбейся. Это – наша национальная черта, и по ней нас легко узнают антисемиты.
В нашем городе букву «р» выговаривало только начальство. Потому что оно, начальство, состояло из русских людей. И дровосеки, те, что ходили по дворам с пилами и топорами и нанимались колоть дрова.

Они были тоже славянского происхождения.
Все остальное население отлично обходилось без буквы «р».
В дни революционных праздников – Первого мая и Седьмого ноября, когда в нашем городе, как и во всех других, устраивались большие демонстрации и когда русское начальство с трибуны приветствовало колонны:
-Да здравствуют строители коммунизма!
Толпы дружно отвечали «ура», и самое тонкое музыкальное ухо не могло бы уловить в этом крике ни единого «р».
Таков был город, в котором я родился.
И была в этом городе улица под названием Инвалидная. Теперь она переименована в честь Фридриха Энгельса – основателя на-
учного коммунизма, и можно подумать, что на этой улице родился не я, а Фридрих Энгельс.
Но когда я вспоминаю эту улицу и людей, которые на ней жили и которых уже нет, в моей памяти она остается Инвалидной улицей. Поэтому все, что я собираюсь вам рассказать, я и назвал:
ЛЕГЕНДЫ ИНВАЛИДНОЙ УЛИЦЫ.
Легенда первая
МОЙ ДЯДЯ
Моего дядю звали Симха.
Симха – на нашем языке, по-еврейски, означает радость, веселье, праздник, в общем, все, что хотите, но ничего такого, что хоть отдаленно напоминало бы моего дядю.
Возможно, его так и называли потому, что он при рождении сразу рассмеялся. Но если это и было так, то это было в первый и последний раз. Никто, я сам и те, кто его знал до моего появления на свет, ни разу не видели, чтобы Симха смеялся.

Это был, мир праху его, унылый и скучный человек, но добрый и тихий.
И фамилия у него была ни к селу, ни к городу. Кавалерчик. Не Кавалер или, на худой конец, Кавалерович, а Кавалерчик. Почему?

За что? Сколько я его знал, он на франта никак не походил. Всегда носил один и тот же старенький, выцветший на солнце и заштопанный в разных местах тетей Саррой костюм.

Имел внешность самую что ни на есть заурядную и одеколоном от него, Боже упаси, никогда не пахло.
Возможно, его дед или прадед слыли в своем местечке франтами, и так как вся их порода была тщедушной и хилой, то царский урядник, когда присваивал евреям фамилии, ничего лучшего не смог придумать, как Кавалерчик.
Симха Кавалерчик. Так звали моего дядю. Нравится это кому-либо или нет – это его
дело. И, дай Бог, другим прожить так свою жизнь, как прожил ее Симха Кавалерчик.
На нашей улице физически слабых людей не было. Недаром все остальные улицы называли наших – аксоным, то есть, бугаями, это если в переносном смысле, а дословно: силачами, гигантами.
Ну, действительно, если рассуждать здраво, откуда у нас было взяться слабым? Один воздух нашей улицы мог цыпленка сделать жеребцом. На нашей улице, сколько я себя помню, всегда пахло сеном и укропом.

Во всех дворах держали коров и лошадей, а укроп рос на огородах и сам по себе, как дикий, вдоль заборов. Даже зимой этот запах не исчезал. Сено везли каждый день на санях и его пахучими охапками был усеян снег не только на дороге, но и на тротуаре.
А укроп? Зимой ведь открывали в погребах кадушки и бочки с солеными огурцами и помидорами, и укропу в них было не меньше половины емкости. Так что запах стоял такой, что если на нашей улице появлялся свежий человек, скажем, приезжий, так у него кружилась





Содержание раздела