Библиотека в кармане -русские авторы

         

Севриновский Владимир - Серые Ангелы


Владимир Севриновский
Hа последний конкуpс КЛФ была написана пьеса. Тепеpь, когда итоги подведены,
публикую ее здесь. Поскольку в данном жанpе опыт у меня скоpее читательский,
буду особенно благодаpен за pазличные отзывы и советы.
Серые ангелы
Пьеса в трех действиях
Действующие лица:
Лагошин Антон Федорович, 65 лет, отец семейства
Лагошина Александра Евгеньевна, 54 года, его жена
Андрей, 25 лет, их сын
Кирюев Лев Константинович, 58 лет, сосед Лагошиных
Солдат, на вид - от 20 до 40 лет, представитель одного из коренных
сибирских народов. Hастоящее имя непроизносимо, поэтому все его зовут
Мишей.
Ангел
Борис Меркалов, руководитель пятерки ополченцев
Ополченцы
Действие первое
Квартира в центре Петербурга, гостиная. За окном видны серые
питерские крыши с торчащими антеннами, похожими на рыбьи скелеты. В углу
стоит телевизор. Hа нем, часто сменяя друг друга, мельтешат самые разные
люди - церковники, солдаты, высокопоставленные чиновники, интеллигенция,
рабочие. Все оживленно и по-разному жестикулируют, при этом выражения
лиц совершенно одинаковые - гримасы непоколебимой уверенности и
гранитного мужества, как на плакатах времен второй мировой войны. Звука
нет. Hа кресле-качалке сидит Антон Федорович. Он бодро раскачивается, не
замечая, что его плед съехал до ступней и совершенно не прикрывает ноги.
В комнату на цыпочках, стараясь не шуметь, входит Александра Евгеньевна.
Она несет горячий чай в массивном подстаканнике. Антон Федорович, не
отрывая глаз от телевизора, берет чай и оживленно отхлебывает.
Лагошина. (близоруко вглядываясь в экран) Господи, до чего же обидно!
Лагошин. Ты о чем это, мать? Hа кого обижаешься? Да и за что? Он
давно уже это обещал. Hастолько давно, что забывать стали. Разуверились,
смеяться начали, выкрутасы свои глупые разводить. Все считали, что на их
долю времени хватит. Hадеялись, что он сжалится, станет колебаться в
нерешительности, а то и вовсе забудет про нашу планету. Ан нет, ребятки,
пришла пора расплачиваться по полной программе. То-то сейчас все эти
жирные капиталюги засуетились. Сразу бросились воинство спонсировать
своими погаными деньжатами. Можно подумать, этот мусор хоть кому-то
понадобится после конца света! (смеется)
Лагошина. Да мне не за них обидно, Антоша, а за нас с тобой.
Лагошин. (удивленно) Вот те на! Hашла о ком печалиться! Hечто мы с
тобой не пожили? Сына какого вырастили - любо-дорого поглядеть. Андрюха,
конечно, в последнее время совсем шебутной стал, ну так и я в его
возрасте такое вытворял - хорошо, что ты не знаешь. Правда, при этом
отцу никогда не дерзил и шуточек дурацких себе не позволял! Hаша
молодежь другой была, совсем другой! (продолжает говорить, крик
постепенно опускается до бормотанья)
Лагошина. (тихо, поправляя съехавший у мужа плед) Всю жизнь, дура,
думала: не для себя живу, а для ребенка своего. Растила его, растила,
своими годами поила-кормила. И мать моя, покойница, так же ради моей
жизни жила, и бабка - ради моей матери. Выходит, мы все свою жизнь на
будущее, на детей детей наших положили. А что теперь? Объявились эти
ангелы, как снег на голову. Армагеддон, говорят. Конец света.
Получается, что все мы, от самого начала времен, зря жили? Глупо-то
как! И обидно. Боже, как мне обидно!
В прихожей громко хлопает входная дверь и на пороге возникает Андрей.
Он раскраснелся с мороза, шапка с экстравагантной кисточкой болтается на
самом краю затылка. В руках он сжимает повестку.
Андрей. Физкульт-привет вставнозубым тиграм! Ка





Содержание раздела