Семенов Юлиан Семенович - Гибель Столыпина
ЮЛИАН СЕМЕНОВ
ГИБЕЛЬ СТОЛЫПИНА
«Помогите нам обратить былое поражение в грядущую победу, генерал!»
Двенадцатого декабря 1923 года в Мюнхене в дверь квартиры по Римерштрассе, 12, позвонили — просяще и аккуратно.
— Кто? — спросил человек, остановившись возле косяка так, чтобы выстрел, если случится, не мог достать его.
— Ваши друзья из штаб квартиры национал социалистской рабочей партии Германии.
Человек открыл дверь; неторопливо, изучающе обсмотрел пришельца — молодой мужчина с высоким лбом, голубые, чуть навыкате глаза; в облике нетерпеливая устремленность, но в то же время и спокойствие.
— Могу я говорить с генерал лейтенантом Курловым? — спросил незнакомец на чистом русском, с едва заметным прибалтийским акцентом.
— Это я.
Курлов пропустил пришельца в маленькую гостиную, обставленную старой, красного плюша мебелью, предложил садиться возле столика, на котором стояли две початые бутылки молока, тонкая соленая соломка и крекеры; сухо поинтересовался:
— С кем имею честь?
— Меня зовут Александр Васильевич… По русски… Но вообще то я немец, Альфред Розенберг… В нашей партии я занимаюсь вопросами международного планирования и теорией и практикой антисемитизма. По поручению фюрера германского народного движения Адольфа Гитлера я Должен задать вам ряд вопросов…
— Это если я соглашусь отвечать, господин Розенберг… Вопрос, как и ответ, — понятия сопряженные, в подоплеке должна быть обоюдность желаний.
— Полагаю, вы согласитесь ответить, ибо наши цели и желания согласуются с вашими, генерал… Крушение большевизма, гибель еврейского интернационала, создание в Европе зоны стабильности — общие для нас с вами задачи…
— А кто это намерен осуществить? — спросил Курлов. — Насколько мне известно, господин Гитлер заточен в тюрьму, а ваше движение запрещено, поставлено вне закона…
— Первое поражение лишь способствует окончательному триумфу, генерал. Ошибки помогают корректировать стратегический курс… Мы обращаемся к национальному духу, который неистребим.
— Истребим. Сугубо, — отрезал Курлов. — Что вас интересует конкретно?
— Поскольку нам предстоит идти к власти сложным путем, партию занимает, в частности, все, связанное с историей устранения вашего премьера Столыпина.
— А какое я имею к этому отношение? — изучающе глянув в глаза собеседника, ставшие неожиданно прозрачными, бесцветными, водянистыми, спросил Курлов.
— Генерал, у нас сильные связи в обществе. Мы запрещены, мы вне закона,
— поэтому мы окружены симпатиями нации… Информация поступает к нам отовсюду — из ведомств разведки, иностранных дел, из канцелярии министерства с вязи, из секретариата рейхспрезидента в частности. Я не стал бы задавать вам этот вопрос, не располагай мы достаточно авторитетными источниками. Вы заинтересованы ответить мне в большей степени, чем я — выслушать вас, хотя, не скрою, мне поручено п о н я т ь существо краха проведенной вами операции…
— Какого краха? Какой операции?
— Я понимаю ваше недоверие, генерал, я смогу представить вам доказательства нашей компетентности… Что же касается провала задуманной вами комбинации, то он очевиден: вы не имели кандидатуры того человека, который должен был заменить Столыпина, — в этом ваша кардинальная ошибка. Нам поэтому и хочется понять: когда, на каком этапе и кто именно не додумал до конца р а б о т у. Узнать это и понять — наш долг, ибо нам предстоит сделать то, чего не смогли, не сумели, а может быть, не захотели сделать вы.
— А что вам предстоит сделать? — поинтересовался Курлов.
— Создать национальный поря
