Семенов Юлиан Семенович - Лахме Вернется В 8,00
Ю.Семенов
Лахме вернется в 8.00
1
- Зачем же ты вертишься, чудак? Все равно ничего у тебя не выйдет, -
ворчал Арнольд Лахме. - Да не вертись, дай я тебя насажу как следует! Вот
так. Теперь хорошо, а?
Он насадил червя на крючок, отпустил леску и начал выбирать в банке еще
одного червя, потолще. Форель любит, чтобы на крючке вертелось несколько
червей; она хитрая, форель, совсем как щука. На одного червя форель не
пойдет. Особенно эстонская - быстрая, юркая, умная. Разве что только
совсем неопытная, молоденькая хватит на перекате в дождливую, сонную
погоду.
- А ты хороший червяк, - бормотал Лахме, - ты не вертишься, молодец! Но
под водой не спи, пожалуйста!
Лахме осмотрел крючок. Теперь на нем было два червя: один толстый,
другой тонкий, подвижной.
- Теперь хорошо, - сказал Лахме, - теперь совсем хорошо. Теперь так
хорошо, что я даже закурю.
Он достал сигареты и закурил. Прищурившись, взглянул на небо. Заходящее
солнце раскалилось добела. Верхушки сосен в свете белого солнца казались
черными, как нефть. Воздух в лесу был золотой, невесомый. Тени от деревьев
лежали в этой золотой невесомости зловещими синими столбами. Где-то вдали
кричала птица. В Эстонии много птиц: они летят с моря.
Лахме снова посмотрел на крючок и улыбнулся: тоненький червяк
извивался, как танцовщица.
"На таких красавцев нельзя не клюнуть! Обязательно клюнет! Франц
сказал, чтобы я принес камень в мешке. Так я и принесу камень! Жди! Я
принесу десять форелей.
Больших, жирных, с нежным красным мясом. И с черно-синими крапинками по
бокам", - думал Лахме, продолжая неторопливо курить. Потом он затушил
сигарету, поплевал на нее и спрятал в мокрый мох. Поднялся. Натянул
отвороты резиновых сапог и, высоко поднимая длинные, тонкие ноги, начал
спускаться с пригорка, поросшего сухим ельником, на луг.
- Камень мне в мешок, - проворчал Лахме, - ничего я не поймаю! Мошки
много, река обмелела, черви плохие, и рыбак дурной...
Он проворчал это заклинание потому, что до речушки осталось метров
пятнадцать.
Роса еще не выпала, но Лахме все равно поднимал ноги высоко и ставил их
в жирную пружинистую землю тихо, осторожно - с носка на пятку.
"Все русские рыбаки - хитрые, - думал Лахме, - это они меня выучили
подходить к реке. Я раньше шел шумно, и травы сгибались под сапогами. А
теперь я крадусь, как лис. Вон русский рыболов! Он всегда говорит, что
цыган на кнут ловит, потому что к воде на брюхе ползет..."
Лахме взглянул на солнце. Теперь оно освещало верхушки деревьев снизу.
От этого кроны сделались золотыми, а стволы черными. Небо становилось с
каждой минутой все более высоким и бесцветным. Только легкие перистые
облака на востоке порозовели.
- Ой-ой, - оглядев небо, прошептал Лахме, - не успею я так!..
2
А ему обязательно надо было успеть. Лахме - директор маленького дома
отдыха на севере Эстонии. Дом отдыха открыли пять дней назад. Приехали
первые двадцать человек. Все было хорошо до вчерашнего утра. Но вчера
хлестнул шалый ливень, и маленький временный мост, построенный специально
для того, чтобы связать дом отдыха, стоящий на островке, с шоссе,
завалился, а потом и вовсе ушел под воду.
Машина с продуктами, шедшая из Таллина, постояла около моста и
вернулась в город: переправиться не было никакой возможности.
Узнав об этом, Лахме почернел лицом. Когда он сердился, глаза у него
делались испуганными, а рот исчезал в морщинах, ложившихся от глаз по
щекам к скулам.
Франц, повар дома отдыха, сказал Лахме:
- До завтра я продержусь,
