Семенов Юлиан Семенович - Непремеримость
Юлиан Семенов
Непремеримость
Этот файл с книжной полки Несененко Алексея
http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Бесспорных оценок и утверждений не существует, слепая
приверженность раз и навсегда заданной схеме свидетельствует
о малом интеллектуальном потенциале, литое "подвергай все
сомнению" как было, так и остается индикатором
революционности мысли.
Чаще всего бесспорность оценок проецируется на предмет
истории; если технические науки по природе своей не
переносят схем и высочайше утвержденных ограничений да, в
общем-то, и неподвластны им, поскольку таят в себе некий
феномен "опережаемости" среднего уровня знаний, то история
(и, увы, экономика) вносит коррективы в самое себя раз в
столетие, а то и реже.
В этом смысле крошечный отрезок развития человечества,
период с девятьсот седьмого по девятьсот двенадцатый год,
проецируемый на одну шестую часть земной суши, то есть на
Россию, является беспрецедентным исключением, ибо часть
исследователей относится к этой поре как к вполне
благополучным годам нашего государства, отмеченным началом
демократического процесса столь непривычного для традиций
абсолютистского строя, в то время как другая часть ученых
видит в этих именно годах окончательное созревание того
накального чувства гнева, которое и привело к свержению
династии Романовых и торжеству социалистической революции.
Эти исследователи (в противовес тем, которые в своих
поисках руководствуются более эмоциями, чем объективным
анализом фактов) утверждают, что после разгрома первой
русской революции, несмотря на провозглашение ряда свобод, -
под скипетром самодержавного государя и надзором тайной
полиции - сановная реакция России начала массированное
наступление на самое понятие прогресса всячески старалась
оторвать страну от Европы, переживавшей экономический бум,
страшилась "диффузии республиканских идей" и не хотела (а
может быть, не могла) видеть реальные процессы,
происходившие в стране.
Именно эти годы не могут не привлекать к себе
пристального внимания историков ибо глубинные сдвиги
социальной структуры русского общества со всей очевидностью
подтверждали положение о затаенной сущности кануна революции
"Низы не хотят жить по-старому, верхи не умеют жить
по-новому".
Надежды на программу, выдвинутую политическим лидером
(таким в ту пору считали Столыпина) были лишены основания,
поскольку даже самый одаренный политик обречен на провал
если он лишен поддержки масс, во-первых, и, во-вторых,
пытается провести нововведения самолично без помощи штаба
убежденных единомышленников.
Действительно, несмотря на все потрясения первой русской
революции, государственный аппарат империи - не только
охранка, армия и дипломатия, но и министерства
промышленности торговли связи, транспорта, финансов -
остался прежним по форме и духу смена двух-трех министров не
внесла кардинальных коррективов в экономический организм
страны, что совершенно необходимо мировому прогрессу,
который вне и без России просто-напросто невозможен.
Законодательство, без которого прогресс немыслим (закон -
это абстракция истина в последней инстанции, руководство к
действию, а не расплывчатое постановление), также не
претерпело никаких изменении. Буржуазные партии не могли да
и не очень- то умели скорректировать право в угоду
намечавшимся процессам капиталистического, то есть в
сравнении с общинным прогрессивного развития; монархия
ничего не хотела отдавать капиталистическому конкуренту сам
держ
