Семенов Юлиан Семенович - Штирлиц 09
ЮЛИАН СЕМЕНОВ
ПРИКАЗАНО ВЫЖИТЬ
1945
НАЧАЛО ПОСЛЕДНЕЙ ИГРЫ
- Поедем в , - сказал Мюллер шоферу. - И, пожалуйста,
побыстрее, Ганс.
был кодовым обозначением здания, где в Потсдаме
размещалось разведуправление генерального
штаба рейха во главе с Геленом; здесь же, в сосновом лесу, дислоцировались
ставки фельдмаршала Кейтеля, начальника штаба Гудериана, оперативное
управление генерала Хойзингера и мозговой трест вермахта - аппарат
генерал-полковника Йодля [Через полтора года Кейтель и Йодль будут повешены по приговору Нюрнбергского трибунала; через пять лет генерал фюрера Хойзингер станет командующим силами НАТО в Западной Европе; генерал Гелен будет назначен начальником разведки Федеративной Республики Германии, а Гудериан главным военным теоретиком бундесвера].
Мюллер сидел на заднем сиденье. Ганс возил его последние три года,
был предан, как пес. Особенно любил сына группенфюрера, Фрица; несмотря на
запрет отца, подвозил мальчика из школы домой; ежемесячно отправлялся к
себе в деревню и привозил оттуда с фермы отца отборные, истинно
деревенские окорока для Мюллера.
...Два месяца назад на прием к группенфюреру записался начальник
районного отделения гестапо, которое вело школу, где учился Фриц, и
положил на стол рапорт осведомителя, внедренного в учительский коллектив,
о том, что Фриц, сломав карманную расческу, сунул ее под нос, смахнул
челку на лоб и, став похожим на американского ублюдка Чаплина,
изобразившего фюрера в клеветническом фильме , начал выкрикивать
голосом Гитлера святые для любого национал-социалиста лозунги: , ,
. Однако Фриц Мюллер ко всем этим святым лозунгам сделал
комментарии: к первому - , ко
второму - , к третьему - .
Начальник районного отделения был молодым еще человеком, не до конца
искушенным в законах о б щ е н и я, принятых ныне в Германии. Поэтому он
наивно решил, что информация, напечатанная в одном экземпляре (он
подчеркнул это в самом начале своего доклада), не может не помочь ему в
стремительном продвижении вверх по служебной лестнице.
- Спасибо, дружище, - сказал Мюллер, почувствовав, как похолодели
кончики пальцев и п р и ж а л о в солнечном сплетении. - Вы поступили
как настоящий товарищ по партии... Другой бы решил - из уважения ко мне -
убрать осведомителя, а рапорт его сжечь, все шито-крыто, концы в воду...
Но ведь это значило бы загнать болезнь вовнутрь; неизвестно, что выкинет
молодой сукин сын, разбаловавшийся в доме отца, отдающего все свое время
нашему с вами национальному делу... Наша религия: правда, только правда,
ничего, кроме правды, когда речь идет об отношениях между людьми братства
СС... Я назначаю вас заместителем начальника гестапо Кенигсберга,
поздравляю с внеочередным званием и благодарностью в приказе СС
обергруппенфюрера Кальтенбруннера...
- Хайль Гитлер!
- Хайль Гитлер, дружище, хайль Гитлер... И попрошу вас об одном - в
данном случае чисто по-дружески...
- К вашим услугам, группенфюрер!
Мюллер усмехнулся:
- Ну, это понятно... Не будь вы , небось ложились бы
спать в страхе... А вам снятся хорошие сны; наверняка часто видите птиц -
бьюсь об заклад, лебедей над тихим осенним озером в Баварии.
- Что-то лебедей я не помню, группенфюрер... Вообще я плохо запоминаю
сны. Когда просыпаюсь, в памяти держится что-то радостное, но потом
наваливаются заботы дня, и я совершенно забываю ночные сновидения...
- Дневных сновидений не бывает, - заметил Мюллер. - Дневная дрема -
от сытости, а на полный желудок видятся кошмары... Так вот, пожалуй
