Семченко Николай - Край Света
НИКОЛАЙ СЕМЧЕНКО
КРАЙ СВЕТА
Встреча солнца
Вэ И и другие
- Отпросись у Вэ И. Всего на два дня! - канючил Леша. - Неужели не отпустит? Скажи, материал в газету напишешь - и дело в шляпе...
- Да что ты меня учишь! - рассердился я. - Знаешь, давай сходим к шефу вместе. Всё объясним, убедим - ум хорошо, два - лучше...
- Не-е, - закачал головой Лёша. - Я не пойду. Вэ И решит, что я для собственного удовольствия хочу поехать к Старому посёлку, да еще и тебя сманиваю...
Уже вторые сутки мы обсуждаем этот вопрос: как попасть на Сухую протоку, вернее - как убедить Вэ И отпустить нас туда на несколько деньков. Неделю тому назад Лёша был в тех местах: уплыл на моторке в пятницу вечером, вернулся раным-ранёшенько в понедельник и в девять часов уже сидел на верхней ступеньке редакционного крылечка.
Рядом с ним стояла жёлтая эмалированная миска, до краёв наполненная крупными бусинами черной смородины. На севере Камчатки ягоду не в садах собирают - зачем её выращивать, когда стоит отойти от поселка метров на пятьсот - и снимай урожай!
Угощая нас ягодой, Леша как бы между прочим небрежно заметил: набрал три ведра смородины, две больших корзины белых грибов, каждый с ноготок - как раз на маринад, и еще выловил три десятка чиров.
Лёша родился и вырос на Пенжине, самой большой реке камчатского Севера. В нем слились две древние крови: отец - чукча Анкавьи, мать - эвенка Мария, в свои сорок пять лет не потерявшая свежего румянца и белозубой улыбки.
С детства Лёша зазубрил каждый куюм и перекат реки, как первоклассник - таблицу умножения. А уж мастера по копчению и засолке рыбы лучше его поискать еще надо. И в тот день он, кстати, готовил в своей самодельной коптильне тех самых чиров.
Если эту рыбу чуть-чуть подсолить, провялить на солнце и сутки подержать в дыму кедрового стланика, то получается замечательный балычок: темная рыбина пахнет особенным, благородным ароматом, и с ее лоснящихся бочков нет-нет и упадёт капелька густого и прозрачного, как янтарь, жира. Такой чир только в Сухой протоке и водится.
- Лёша, а что если мы пообещаем Вэ И привезти несколько сухопротокинских чиров? Может, соблазнится?
- Что ты! - испугался Леша. - Тогда точно подумает: на развлекуху едем. Нет, так и говори: хочется, мол, порыться в развалинах Старого посёлка, может, отыщем кое-какие экспонаты для районного музея...
- Ага, так он и купится на эти экспонаты, - хмыкнул я. - Одно дело: в газете о музее писать, просить читателей помочь ему кто чем может, и совсем другое - самому хоть одним пальчиком пошевелить. Если я уеду, на Вэ И дополнительная нагрузка ляжет: кто-то же должен делать макет, искать материалы в субботнюю страничку...
- Ну, скажи ему: мол, материал для репортажа на всю полосу привезёшь, - настаивал Лёша. - Мы и фотоаппарат с собой возьмём!
- Не убедительно. Лучше сказать правду. Будь что будет.
С тем я и отправился к шефу. Вэ И сидел за столом неподвижно и прочно. Он углубился в созерцание стены напротив, даже головы не повернул - ни дать, ни взять маленький восточный божок.
Я, переминаясь с ноги на ногу, осторожно кашлянул. Вэ И моргнул и, наконец, устало вздохнув, кивнул мне, переложил одну из папок, громоздящихся перед ним, на край стола и голосом великомученика спросил:
- С каким вопросом?
- Отпустите меня в Старый посёлок, всего на два рабочих дня! - выпалил я заученную наизусть фразу и, не давая шефу опомниться, так же скороговоркой продолжал:
- Мы
