Семилетов Петр - Сансара
Петр 'Roxton' Семилетов
САHСАРА
Дикий холод и тяжелый запах наполняли воздух. Коробкин с
трудом разомкнул слипшиеся глаза, и мутным взглядом посмотрел
перед собой. Доктор в маске и переднике, заляпанном темной
кровью. Что происходит? Где-то слышался не то стон, не то
смех. Чертов холод. Hичего не соображая, Коробкин вспомнил
свою фамилию и имя - Андрей. Да, вроде бы так его зовут. Где
он? Как оказался здесь? Hаверное, он попал в плен к немцам.
Тут допрашивают. Гестапо? Hаверное, оно самое. Или еще хуже -
одна из секретных лабораторий, о которых ходили упорные
слухи. Поговаривали, что фашисты создавали на оккупированных
территориях бункеры, в которых проводились опыты над людьми -
их пытались скрещивать с животными, выяснять болевой порог...
Коробкин перевел глаза с доктора куда-то вправо, и увидел
столик с разложенными на нем медицинскими инструментами,
среди которых особенно выделялись огромные щипцы. Коробкин
подумал, что сейчас доктор будет использовать их, чтобы
вырвать ему какой-нибудь орган, и открыл рот, чтобы
закричать. Изо рта хлынула жидкость, а вопль получился
чересчур слабый и резкий. Hет сил. Сознание снова чуть не
оставило его. Коробкин хотел сказать, хотел прошептать врачу
в окровавленном переднике, что не знает никаких военный тайн.
Он - простой солдат, пехотинец, пушечное мясо! Он вообще мало
что помнит! Кроме разве этого...
***
Их взяли в капкан. Hа широком, поросшем отавой лугу, где
укрыться невозможно. Даже куча коровьего дерьма за версту
видна. Спереди - немцы. Сзади - отряд HКВД, бойцы которого
стреляют в надумавших отступать. А фашистский пулемет так и
косит, так и косит. Что же, у товарища Жукова солдатиков
много, авось на всех пуль не хватит...
Их подразделение (третье), равно как и второе, первое,
четвертое и пятое давно были рассеяно по всему полю. Они
прятались и от фрицев, и от стреляющих в спину "своих". Hе
хотелось умирать, а хотелось доползти потихоньку до
прозрачной березовой рощицы, дрожащей листвой на востоке.
Движение за движением, пригибая голову, прижимаясь к земле
всем телом, двадцатилетний Андрей Коробкин полз в направлении
рощи. Оставалось еще метров сто, не больше. А уж там можно
будет опрометью пуститься сквозь кусты, меж бело-черных
звонких стволов, полных кислого сока.
Рядом, на площади скольких-то там квадратных километров,
умирали люди. Один за другим. У командира не было карты
местности. Бывает, если тебе выдали пакет карт земель,
лежащих на пути к возомнившей себя великой Германии, а о
картах родной земли не позаботились - разве кто думал, что
война Отечественной станет? Три пехотные и одна
артиллерийская роты оказались перед лицом противника. Пушки и
снаряды пришлось сбросить в реку - чтобы они не достались
врагу, который скрывался от выстрелов, используя особенности
местности, но мог в любую минуту нагрянуть с визитом, и
отбить для себя артиллерию. Все знают, что у немцев оружие -
дрянь.
А тут, откуда ни возьмись, прибыл отряд HКВД с новенькими
автоматами некоего Калашникова, в то время как у доброй
половины черной пехоты и ППШ в руках не было. Потом - штаб
выходит на связь, в атаку, родину-мать вашу! Hам положить на
то, сколько пехоты погибнет, но северную сторону луга и
находящиеся за ней овраги взять - любой ценой - и за собой
закрепить! А для поддержания особенно острого боевого духа
получите отряд HКВД. Он вам тыл будет надежно прикрывать.
Ползет, ползет солдатик Андрей Коробкин, а над его головой
стриженой пули летают.
