Библиотека в кармане -русские авторы

         

Сергеев-Ценский Сергей - Сказочное Имя


Сергей Николаевич Сергеев-Ценский
Сказочное имя
Рассказ
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
I
Когда у областного хозяйственника, члена горсовета Хачатурова Андрея
Османыча родился сын, он сказал своей жене Людмиле Сергеевне, урожденной
Вельяминовой:
- Я придумал, как мы его назовем!.. Я взял, понимаешь, отрывной
календарь, и есть там такое имя - Садко, а?.. Мне понравилось... Мой дед
назывался Садык. Садык, Садко - очень между собой похоже... И где-то я
слышал такое: Садко... Гм, Садко... Где именно, не могу вспомнить.
- Опера есть такая - "Садко", - сказала Людмила Сергеевна.
Она хотела было добавить, чья это опера, но знала, что муж ее,
хозяйственник, все равно минут через десять забудет имя композитора, и она,
лежа в постели, только морщила страдальчески лоб и смотрела хмуро на
блестевшее в соседней комнате, недавно заново отполированное пианино.
Через день Андрей Османыч, явившись с работы и внимательно вслушиваясь
в покряхтыванье ребенка, подняв к носу палец, сообщил жене:
- Итак, сделано!.. Записал его в загсе... Появился, мол, на свет новый
советский гражданин Садко... Приходи, кума, радоваться...
Андрей Османыч был невысокий, но очень плотный, лет тридцати пяти,
бритый и с бритой до синевы круглой, лобастой азиатской головою, с глазами,
как спелый терн, и с приплюснутым носом, - он был из Уфы родом, - а Людмила
Сергеевна - рослая красивая блондинка, похожая на англичанку, с длинной шеей
и покато спадающими плечами.
- Все-таки такого святого - Садко - нет и никогда не было, - отозвалась
она мужу, чуть улыбнувшись.
Он провел по ней не спеша взглядом.
- А на черта нам эти святые?
- Все равно конечно, пусть... Пусть он будет Садко, а я буду звать его
Сашей...
И, взяв на руки крохотное существо, недавно от нее отделившееся и
зажившее своею собственной сложной и непонятной, трудной и волнующей жизнью,
она добавила нежно:
- Дитенок мой, дитенок мой крохотный! Ты будешь носить старинное
сказочное имя!
Носитель сказочного имени был явно доволен этим: он чмокал губами и
пускал приветственные пузыри.
В первые месяцы Садко казался матери (он был у нее первым ребенком) до
такой степени безобразным, что она показывала его своим знакомым женщинам
только в сумерки и с ужасом ждала, что те всплеснут руками и скажут о нем
непосредственно:
- Урод!.. Но ведь это же настоящий урод!.. Разве могут быть такие
нормальные дети?..
Однако они ничего страшного не говорили: по их мнению, ребенок был как
ребенок. Когда же они узнавали его имя, они восхищались:
- Садко?!. Скажите!.. Садко - гусляр новогородский!.. - и щелкали
пальцами перед его пуговкой-носом.
К году Садко выровнялся, очень располнел, заговорил, передвигался по
комнатам, держась за все встречные предметы.
Андрей Османыч, наблюдая, как он учится ходить и бывает недоволен,
когда ему помогают, говорил с чувством:
- А что?.. Ого!.. Малый далеко пойдет!.. Наркомфин будет... а то нет?..
Товарищ Хачатуров, Садко Андреич!..
Маленький Садко был единственным ребенком в семье и потому становился
чем старше, тем деспотичнее. Часто, когда было ему три года, гнал он от себя
свою няньку, скромную старушку:
- Уйди! Совсем уйди! Противная!
- Вот ты уж какой богатый стал! Нянька уж тебе не нужна оказалась! -
притворно удивлялась старушка и разводила руками.
- Уйди!
- Уйду, когда такое дело...
И уходила. Но один Садко долго оставаться не мог. Минут через пять он
уже звал ее, сначала тихо:
- Ня-янь!
Потом погромче:





Содержание раздела