Сертаков Виталий - Дети Сумерек
ВИТАЛИЙ СЕРТАКОВ
ДЕТИ СУМЕРЕК
Аннотация
Это не ядерная война и не пандемия СПИДа. Все гораздо страшнее…
Дети убивают родителей, отцы насилуют собственных дочерей. Матери выбрасывают младенцев из окон…
Люди превращаются в животных, а те, кто остались людьми, чтобы спасти себя и своих близких, вынуждены научиться убивать.
Автор с грустью признаёт, что подавляющая часть сцен насилия не является плодом его извращённой фантазии, а почерпнута из новостей 2002-2005 гг.
Часть первая
ХОРЁК
Я дыханием своим опалю тебе вены
Родились мы вчера, чтобы сдохнуть сегодня,
Никотином я крашу вчерашние стены
Твоя мама смеётся, ей снова не больно
У меня есть работа — это окна напротив,
Сторожу их ночами, чтоб не сбежали,
Им так весело лазить на крышу, где звёзды
Они смрад переулков отражать так устали
Поцелуй её, мамочка, в чёрные веки
Поцелуй её, мама, в шершавое горло
Под асфальтом ползут и шуршат человеки
Твоя дочка смеётся — ей снова не больно…
1
ЧЕБУРЕК
Я знаю точно наперёд —
Сегодня кто-нибудь умрёт.
Я знаю — где, я знаю — как.
Я не гадалка, я маньяк!
Детское творчество
Дим поспорил с Бобом, что придушит бабушку верёвкой.
Открыв дверь, он поморщился от душной, привычно-ненавистной вони нафталина, сырой обуви и ветхих деревянных комодов. Сегодня смрад показался ему особенно невыносимым. Стараясь вдыхать ртом, Дим скинул в сумрачной прихожей куртку, мягко защёлкнул замки.
Хотел разуться, но вовремя спохватился. Теперь можно не разуваться. Дим удивился, как это раньше он мог дышать в отравленной атмосфере бабкиной хаты.
Ничего, настало время проветрить!
Некоторое время Дим не шевелился, прислушиваясь к бормотанию телевизора, затем толкнул дверь в кухню. На кухонной плите его ждала кастрюлька, укутанная полотенцем, на столе — тарелка с мытым виноградом и черешней.
Дим прожевал несколько ягод, улыбнулся своему отражению в зеркале Мирка права, чёлку следовало укоротить. Впрочем, можно оставить и так, девчонок слушать ни к чему. Дим порылся в карманах в поисках перочинного ножа.
На пол высыпались остатки попкорна, который они грызли в кино. Жёлтые комочки запрыгали по половикам. Дим беззвучно выругался, заозирался в поисках веника, но его тут же разобрал смех. Только полный дебил мог вспоминать о венике.
Несколько солёных кукурузных зёрен сохранилось, Дим подул на них и отправил в рот. Попкорн ему нравился всё больше.
Мирка и Боб поспорили, что он забздит и не уложится в полчаса. Но Дим совершенно не волновался, сердце билось ровно, ладони не потели.
Дим отодвинул краешек шторы. Мирка, Боб и Киса курили на лавочке Киса передал Бобу сигарету и, как бы невзначай, провёл Мирке ладонью по ляжке, Мирка смеялась. Боб сосал пиво.
Дим подумал, что когда с предками будет покончено, следует непременно сломать гондону Кисе его вонючий нос. Дим не слышал, что там такого смешного говорил Мирке Боб, но она закатывала глаза и ржала от души. В туалете журчала вода, от работающего в комнате телевизора по потолку коридора прыгали неясные лиловые тени.
Старая жаба, равнодушно подумал Дим. Наверняка грызёт карамель, упоённо смакуя свои дерьмовые сериалы. Крошки, сыплются ей на трясущийся подбородок, на столетнюю верблюжью кофту, потому что зубы ни фига не жуют.
И зачем жить человеку, которому даже нечем жевать.
Старая жаба.
Дим выдвинул левый ящик буфета и достал оттуда моток прочной бечёвки. О ней он вспомнил, ещё, когда дрочил на литературе. Он отрезал двухметровый кусок, затем разыскал в шкафчике чёрные кожаные перчатки без пальцев. Перча
