Силецкий Александр - Явление
Александр Силецкий
Явление
- Вы верите в духов? - въедливо поинтересовался старикашка, что сидел
против меня, наискосок стола, в кресле для посетителей.
- Разумеется, нет.
- Ну да... как редактор газеты, еще бы!.. - понимающе кивнул он. - Ну,
а в спиритизм вы верите?
- И в спиритизм не верю.
Лицо старикашки стало жалобно-плаксивым. Но тотчас это выражение
сменилось новым - властным и презрительным.
- Тогда вы ничего не понимаете, - заявил он. - Вот тут, - он легонько
похлопал по ветхому пузатому портфелю, - доказательство вашей неправоты.
Он распахнул портфель, вывалил на стол ворох измусоленных бумаг и
принялся искать.
- Извольте, - сказал он, наконец, любовно разглаживая измятые листы. -
Я здесь одному человеку дань, можно сказать, отдаю, - мой гость вновь с
беспокойством оглянулся. - Светлая ему память, личность необыкновенная. Он
был медиум. И - пропал! - шепнул старик мне прямо в ухо.
Я взял рукопись и начал читать.
"В комнате было могильно темно.
Нас собралось семеро благороднейших энтузиастов Истинной науки, и мы
сидели подле круглого стола, как того требовало правило, и каждый большим
пальцем и мизинцем правой руки едва-трепетно касался блюдечка, лежавшего
вверх дном посреди расчерченной особенным образом таблицы.
Да, это был спиритический сеанс!
Великий наш медиум Карл Антофагастович Бамсс, сидя на почетном месте,
внутренне уносился в сферы, мыслию не обозримые, и голосом сильным и ясным
повторял магические формулы и заклинания.
Потом он вдруг умолк томительно-надолго, с характерным звуком сдвинув
кресло, встал, простерши руку над столом, незримую, но властную, и
повелел:
- О, Дух! Явись, явись!
Благоговейный трепет пробежал по нашим членам".
Я прервал чтение и глянул на посетителя.
Тот сидел, мечтательно прикрыв глаза, и едва заметно шевелил губами,
словно бы одновременно со мной наизусть повторяя свой текст.
- Извините, - осторожно потревожил я его, - у вас тут... все
написано... вот _так_?
Посетитель тотчас же очнулся, сдвинул брови и зорко посмотрел на меня.
- _Просто_ об этом писать - нельзя, - сказал он убежденно. - Немыслимо,
смею вас уверить. О чудесах-то прежде - стихами писали! Непременно! А уж я
- как смог... - он строго поджал губы, но чуть погодя вновь заискивающе
потянулся в мою сторону. - Я прошу вас, дочитайте. Это очень важно - до
конца. И вы поймете, что язык здесь - сущее ничто. Когда узнаешь такие
факты!..
- Ну, ладно, - со вздохом согласился я.
"Стало тихо, как в гробу.
- Дух! Отзовись! Мы ждем!
Мгновенье было в апогее.
- Дух! Дух! - взялись кричать все. - Явись, Дух!
И - чудо! - стол тихонечко дважды стукнул.
Наши крики нарастали. Блюдечко звенело, будто неземной, волшебный
колокольчик.
Все были в необыкновенном возбужденье, даже повскакали с мест, отменно
трепеща, но рук от блюдечка, что надобно учесть, не удаляли.
- Явись сюда, Дух Петя! - приказала моя (ныне усопшая) супруга.
Петя - ее (в ту пору давно уже преставившийся) брат. Она его обожала.
И тут вдруг - случилось!
В дальнем от нас углу комнаты на миг полыхнуло сияние, исчезло, пустой
стул опрокинулся на пол, и тогда кто-то громко сказал:
- Вот черт его дери!..
Голос был незнакомый...
- Петинька, ты здесь? - дрожа от волнения, вопросила моя супруга.
- Здесь, здесь, - ответствовал голос, какой бывает у людей с простудой.
- Включите свет, наконец!
Зажгли свечу.
В круг вступил высокий юноша с изнуренным лицом, на котором, однако ж,
лежала печать задумчивой удовлетворенности.
Костюм на
