Силецкий Александр - Красный, Чтобы Видеть Издали
Александр СИЛЕЦКИЙ
КРАСНЫЙ, ЧТОБЫ ВИДЕТЬ ИЗДАЛИ
Некто Сойкин, грустный человек двадцати трех лет от роду, въехал в
наш дом раньше всех, а может быть, и позже всех - не суть важно теперь, я
даже не помню как следует, когда увидел его в первый раз, - кажется, я
повстречался с ним в самый день приезда, все тогда мне рассказывали о нем:
появился, дескать, новый жилец, к примеру сам же Гошка мог рассказать про
него, хотя откуда он узнал раньше меня - непонятно.
Так или иначе, к концу лета дом был полностью заселен, стандартный
девятиэтажный дом, воздвигнутый на городском отшибе, у него даже и
двора-то, по людским понятьям, не было - зачем он, этот двор, если сразу
за домом начиналось поле, а за полем лес? - и все мы быстро
перезнакомились друг с другом, ну не так, чтобы совсем по-настоящему, но
когда каждый день кто-то приезжает, кругом суета и масса лиц, невольно
запоминаешь своих соседей, и кажется, будто живешь давным-давно, можно
даже заговорить с кем-нибудь, и тебе обязательно ответят, как старому
знакомому, потому что ты _т_а_к_о_й_ ж_е, тоже в некотором роде
переселенец.
С Гошкой мы сошлись мгновенно. Ну, конечно, не в первую минуту, как
он появился около дома, это и понятно - тогда он был занят и помогал
разгружать мебель или приехал вообще потом, когда всю мебель внесли в дом,
- Сойкин говорил после, что для въезжающих, таких как мы, даже неделя
кажется одним днем, и все, если рассуждать объективно, приезжают
одновременно, только транспорт может запаздывать, а Гошка утверждал, что
все это ерунда, и что приехал он тогда, когда было необходимо (вот и поди
его пойми!), - но соглашался, что познакомился со мной раньше всех, может
быть, даже раньше своего приезда, хотя как это у нас с ним получилось -
ума не приложу.
В общем, мы познакомились, а Сойкин все-таки появился позже, на день
или два, или на месяц, или на целый год, но, когда мы увидели его в первый
раз, мы сразу забыли, сколько времени его не знали, - он появился, и все
тут, и жизнь началась как бы сначала.
Собственно, в этом положении не было ничего особенного и неожиданного
- мало ли людей входят в нашу жизнь и выходят из нее незамеченными, а если
все-таки замеченными, то быстро забытыми? Но Сойкин был не таков. Мы
словно чувствовали, знали о том, что повстречаем его, мы ждали его, сами
не отдавая себе в этом отчета.
Сколько нам было лет? Вероятно, десять, ну от силы двенадцать - ведь
не больше, честное слово, иначе, будь мы старше, мы не поверили бы
в_с_е_м_у_ э_т_о_м_у, а если бы нам было меньше лет, мы бы просто ничего
не поняли.
Он стоял тогда возле подъезда, или, может, сидел на скамеечке перед
парадной дверью, или, может, глядел на нас с балкона своей квартиры, или,
может, просто подошел к нам и поздоровался, хотя зачем ему было
здороваться, ведь он не имел с нами до этого ничего общего - незнакомые
люди ни с того ни с его не здороваются, любому ясно. Помню, мы с Гошкой
подрались, здорово подрались, так, как дерутся. Наверное, только самые
заклятые враги, хотя врагами мы с ним не были - ни до, ни после этого, да
и причина размолвки была, скорее всего пустяковой, это _н_а_м_ она тогда
казалась важной.
Так или иначе, Сойкин подошел к нам, немножко посмотрел, подошел и
разнял.
- Дурачье, - сказал он тогда, или сказал еще что-нибудь в этом роде.
- Кто же так дерется? Руками, ногами, головой... Это нечестно. Надо уметь
драться, и, уж если пришлось, драться по правилам.
- Ну да! - возразил Гошка, потный и злой, и показал
