Библиотека в кармане -русские авторы

         

Силецкий Александр - Ослиный Бальзам


Силецкий Александр Валентинович
Ослиный бальзам
Денек выдался на славу.
Воскресное солнце палило нещадно.
Небо - без единого облачка - из синего стало серым и, казалось, готово
было расплавиться и вязкими каплями окропить сухую землю.
Сизое марево дрожало над горизонтом.
Чудный денек! Самый подходящий для воскресенья.
Женщины, как всегда, галдели на базарной площади, мужчины степенно летали
над улицей и мало-помалу оседали в сыром прохладном кабачке - выпить пива,
перекинуться парой слов, а то и просто посидеть, отдыхая от жары.
И только дети неугомонно носились, то вдруг превращаясь в ручьи с
мостками, то в облака, то в деревца, или бесстыдно растворялись в воздухе,
когда собирались устроить какую-нибудь особенную шалость и не хотели,
чтобы зоркие глаза мамаш видали их.
Поселковый Старейшина, трижды подпрыгнув - в знак высокого своего
положения - и обернувшись сначала вепрем, затем - смерчем, а потом -
камнем, процедился в кабак и сел за стол в углу.
- Я вот что вам скажу, приятели, - наспешно начал он, отхлебывая зараз
полкружки. - Сколько нас теперь на этой планете? Сто двадцать человек
одних только взрослых. Это большая сила. А кто слышал о нас во Вселенной?
Никто, доложу я вам. Разве это справедливо? Ничуть, доложу я вам. - Он
замолчал и хлебнул еще, собираясь с мыслями. - А ведь Аррет - большая и
красивая планета. Всегда мы жили в мире и согласии, никого не трогали -
может, потому никто и не знает нас? Ну так давайте прибьем кого-нибудь,
доложу я вам! Удали в нас хоть отбавляй. Тут-то уж непременно о нас
заговорят. Бальзам-то какой для души! Разве я не прав?
Никому прежде в голову такие мысли не приходили.
Но теперь железная логика Старейшины поразила всех - и впрямь, обидно
получается...
- Конечно! - закричали за соседними столами. - Надоело прозябать!
- Вот и отлично, - Старейшина допил седьмую кружку и поднялся. - Решено -
отправляемся славу добывать. Сегодня же начнем сборы.
- Как это? - не понял Гопка-Дурак.
- Злость в себе распалим, грамотами особыми оснастимся - дескать, все нам
дозволено, бедовые мы, каждый вырежет себе по хорошей дубине. Что еще?
Пшеницу придется дозреть пораньше, чтоб были свежие калачи на дорогу.
Топка-Пивовар нам пива запасет. Жены пусть сошьют котомки - путь-то ведь
неблизкий, весь свет обшагаем, без котомок никак не обойтись.; Да и вид
повнушительней выйдет. О нас теперь все будут говорить, как бы не
осрамиться...
- Верно! - подхватили за соседними столами.
- Фимка-Трепач, беги на площадь, сообщи всем! - приказал Старейшина. -А
ты, Зуська-Музыкант, бей в барабан, подымай праведную злость! Пошли,
ребята! Час настал!
И все шестьдесят мужчин, старые и молодые, разом встали, высочились из
кабака и двинулись по улице маршевым шагом, а Зуська-Музыкант что есть
силы лупил в свой старый барабан, и Фимка-Трепач орал, заходясь:
- Женщины и дети! Слушайте Фимку-Трепача! В поход отправляемся! Галактика
у наших ног лежит!
- А ну-ка, песню! - гаркнул Старейшина, шагая впереди колонны.
- Солнце, звезды и луна,
Вы подвластны нам сполна!
Весело на душе,
Эх, радостно на душе, да эх-эх-эх!.. - грянули шестьдесят мужских глоток.
А с базарной площади, побросав товары, катились женщины, хватали за руки
вояк и плакали, убивались: "На кого ж вы нас бросаете? Стойте, окаянные!",
а детишки, обретя нормальное свое обличье, прыгали по бокам колонны и
вопили, радостные до невозможности.
Зуська-Музыкант колотил самозабвенно в барабан, Фимка-Трепач чесал языком
не переста





Содержание раздела