Библиотека в кармане -русские авторы

         

Симонов Константин - Третий Адъютант


Константин Михайлович СИМОНОВ
ТРЕТИЙ АДЪЮТАНТ
Рассказ
Комиссар был твердо убежден, что смелых убивают реже, чем трусов. Он
любил это повторять и сердился, когда с ним спорили.
В дивизии его любили и боялись. У него была своя особая манера
приучать людей к войне. Он узнавал человека на ходу. Брал его в штабе
дивизии, в полку и, не отпуская ни на шаг, ходил с ним целый день всюду,
где ему в этот день надо было побывать.
Если приходилось идти в атаку, он брал этого человека с собой в атаку
и шел рядом с ним.
Если тот выдерживал испытание, - вечером комиссар знакомился с ним
еще раз.
- Как фамилия? - вдруг спрашивал он своим отрывистым голосом.
Удивленный командир называл свою фамилию.
- А моя - Корнев. Вместе ходили, вместе на животе лежали, теперь
будем знакомы.
В первую же неделю после прибытия в дивизию у него убили двух
адъютантов.
Первый струсил и вышел из окопа, чтобы поползти назад. Его срезал
пулемет.
Вечером, возвращаясь в штаб, комиссар равнодушно прошел мимо мертвого
адъютанта, даже не повернув в его сторону головы.
Второй адъютант был ранен навылет в грудь во время атаки. Он лежал в
отбитом окопе на спине и, широко глотая воздух, просил пить. Воды не было.
Впереди за бруствером лежали трупы немцев. Около одного из них валялась
фляга.
Комиссар вынул бинокль и долго смотрел, словно стараясь разглядеть,
пустая она или полная.
Потом, тяжело перенеся через бруствер свое грузное немолодое тело, он
пошел по полю всегдашней неторопливой походкой.
Неизвестно почему, немцы не стреляли. Они начали стрелять, когда он
дошел до фляги, поднял ее, взболтнул и, зажав под мышкой, повернулся.
Ему стреляли в спину. Две пули попали в флягу. Он зажал дырки
пальцами и пошел дальше, неся флягу в вытянутых руках.
Спрыгнув в окоп, он осторожно, чтобы не пролить, передал флягу
кому-то из бойцов.
- Напоите!
- А вдруг дошли бы, а она пустая? - заинтересованно спросил кто-то.
- А вот вернулся бы и послал вас искать другую, полную! - сердито
смерив взглядом спросившего, сказал комиссар.
Он часто делал вещи, которые, в сущности, ему, комиссару дивизии,
делать было не нужно. Но вспоминал о том, что это не нужно, только потом,
уже сделав. Тогда он сердился на себя и на тех, кто напоминал ему о его
поступке.
Так было и сейчас. Принеся флягу, он уже больше не подходил к
адъютанту и, казалось, совсем забыл о нем, занявшись наблюдением за полем
боя.
Через пятнадцать минут он неожиданно окликнул командира батальона.
- Ну, отправили в санбат?
- Нельзя, товарищ комиссар, придется ждать дотемна.
- Дотемна он умрет. - И комиссар отвернулся, считая разговор
оконченным.
Через пять минут двое красноармейцев, пригибаясь под пулями, несли
неподвижное тело адъютанта назад по кочковатому полю.
А комиссар хладнокровно смотрел, как они шли. Он одинаково мерил
опасность и для себя и для других. Люди умирают - на то и война. Но
храбрые умирают реже.
Красноармейцы шли смело, не падали, не бросались на землю. Они не
забывали, что несут раненого. И именно поэтому Корнев верил, что они
дойдут.
Ночью, по дороге в штаб, комиссар заехал в санбат.
- Ну как, поправляется, вылечили? - спросил он хирурга.
Корневу казалось, что на войне все можно и должно делать одинаково
быстро - доставлять донесения, ходить в атаки, лечить раненых.
И когда хирург сказал Корневу, что адъютант умер от потери крови, он
удивленно поднял глаза.
- Вы понимаете, что вы говорите? - тихо сказал он, взяв хирурга за
портупею и привлекая к себе. - Люди





Содержание раздела