Скаландис Ант - Операция На Разуме
Ант Скаландис
Операция на разуме
- Пинцет, - сказал он.
Ему дали пинцет, и он аккуратно извлек обрезок хлорвиниловой изоляции,
упавший внутрь.
- Зажим.
И, взяв зажим, перекрыл крохотную трубочку, из которой струйка била
почти фонтаном.
- Тестер.
И когда ему протянули два щупа, он нашел в залитой маслом неразберихе
нужные контакты. Тока не было.
- Паяльник.
Хуже всего было то, что паять приходилось прямо по маслу. Блок
энергообеспечения необходим в первую очередь - уже где там промывать
схему!
Он распаял три контакта, заменил одну клемму, зачистил ее и принялся за
окончательную сборку. И в этот момент что-то внутри задымилось. На стенде,
отчаянно искря, защелкали реле, угрожающе загудел трансформатор. Потом
звонко лопнула вакуумная трубка. И наконец, снова пошло масло, откуда -
понять невозможно.
"Все пропало, - подумал он, - теперь не спасти."
И его вдруг охватила такая безумная ярость, что он со всего размаха
ударил кулаком в раскрытую голову робота, лежащего на операционном столе,
и робот дернулся в предсмертной агонии, а он не почувствовал боли в
разбитых костяшках и поначалу удивился, а потом взглянул на свою руку и
увидел, что она железная, что он тоже робот, и кто-то уже кричал:
"Выключите его! Он - убийца! Он - сумасшедший!" А потом вспыхнул свет, и
профессор Калитин, один из крупнейших в мире нейрохирургов, проснулся в
ординаторской, сидя в кресле. Было ясно как день, что операцию он
заканчивать не сможет, хотя именно ради нее не спит уже вторую ночь
подряд. Видимо, пора отоспаться. И вообще поберечь себя. Возраст уже не
тот. Пора разобраться и со своим здоровьем. С кошмарами этими проклятыми.
В конце концов, можно ли терпеть, чтобы две недели тебе снилось одно и то
же?
А ему уже две недели снилось, как он оперирует роботов.
Приятель Калитина по институту Аркадий Юров был хорошим психиатром, к
нему Калитин и обратился. Они сидели вдвоем в просторном кабинете
главврача подмосковной психиатрической клиники, и Юров, дымя папиросой,
говорил:
- В общем так, старина, ужасного ничего нет, но переутомился ты
здорово. Надо плюнуть на все и отдыхать.
Стояла теплая, ласковая последняя неделя мая. В распахнутое окно через
зеленую сетку листвы падало дрожащими пятнами солнце. Пели птицы. Ползли
дурманящие запахи поздней весны. Отдохнуть хотелось.
- Не дадут мне сейчас отпуска, - сказал Калитин.
- А тебе и не надо никакого отпуска. Ложись ко мне на исследование.
Калитин вздрогнул. И попросил сигарету, если найдется. Он уже полгода,
как бросил, но теперь курить захотелось невыносимо.
- Кури, - сказал Юров, достав из стола подаренную кем-то пачку "Лорда".
- Сейчас это даже на пользу, чтобы раскрепоститься, а потом снова бросишь.
Ну, так как тебе мое предложение?
Калитин не знал, что ответить. Отдохнуть хотелось, но Юров чего-то
недоговаривал. Возможны были варианты: либо у Калитина на самом деле
что-то очень серьезное, либо случай Калитина представляет живейший интерес
для диссертации Юрова, либо и то и другое сразу. Иначе быть не могло.
Калитин слишком хорошо знал своего приятеля.
А после третьей сладкой затяжки, от которой слегка закружилась голова,
знаменитый нейрохирург вдруг понял, что выбирать, собственно, не из чего и
надо оставаться.
Прошла неделя. Калитин много гулял, с аппетитом ел, спал вволю,
выкуривал в день полпачки, вечерами подолгу размышлял, сидя один, иногда
писал. И Юров его почти не трогал. Только по утрам просил подробно
рассказывать о снах. А сны были все те же.
