Снегов Сергей Александрович - Сквозь Стены Скользящий
Сергей СНЕГОВ
СКВОЗЬ СТЕНЫ СКОЛЬЗЯЩИЙ
1
Известие о гибели академика Ивана Томсона передали, когда Генрих с
Роем находились в институтской столовой. Рой побледнел и на минуту потерял
голос, Генрих уронил ложку. Обширный зал, всегда полный гула разговоров,
мгновенно окостенила тишина. Испуганные лица дружно повернулись к
репродуктору, из которого зазвучал печальный голос президента Академии
наук Альберта Боячека.
Президент извещал институты, что сегодня ночью во время сложного
опыта взорвался главный агрегат лаборатории нестационарных полей. Дежурный
оператор Арутюнян получил тяжелые повреждения черепа. Томсона, работавшего
в экспериментальной камере, пронизало короткофокусное гравитационное поле.
Смерть наступила мгновенно. Расследование обстоятельств аварии ведет
специальная комиссия.
- Невозможно поверить! - сказал потрясенный Генрих. - Кого угодно мог
представить внезапно умершим, только не Томсона. И так страшно умереть - в
тисках короткофокусного поля!
- Да, - сказал Рой. Бледность все не отпускала его. - Ты прав,
представление о гибели не вязалось с образом Томсона.
К их столику подсел Арман. Он видел Томсона вчера. Академик
проконсультировал их вариант аккумулятора гравитации и отверг его. Он
сперва иронизировал, указывая на просчеты, потом набросал новый вариант
механизма, более надежный, чем разработанный Роем и Арманом, и, вручая
Арману эскиз, нетерпеливо потребовал, чтобы братья с сотрудниками
перестали отвлекаться на расследования бытовых загадок, а
сконцентрировались наконец на серьезных проектах. Он хлопнул рукой по
чертежу и сердито сказал, что заждался аккумулятора гравитации.
Чепуховский же механизм, а нужен позарез, вот так, и полоснул себя рукой
по горлу.
- Уверен, он и вправду в это время думал, что гравитационные
аккумуляторы - конструкция элементарная и только ленивый ее не
разработает, - грустно делился впечатлениями Арман. - Не сомневаюсь, что,
вручая мне эскиз, он тут же забыл, что это его разработка, и впоследствии
вспоминал бы об аккумуляторе лишь как о нашем самостоятельном творении.
Поразительна щедрость, с какой он дарил идеи и потом искренне хвалил за
умные мысли тех, кому сам их подсказал!
- В нем совмещались противоположности, - задумчиво сказал Рой. - Он
сочетал в себе трезвого инженера с сумасбродом, аналитика - с романтиком,
стремительность - с глубиной, душевную деликатность - с резкостью. Он был
всякий. Вероятно, потому так расходились мнения о нем.
- Научные его дарования никто не оспаривал, - заметил Арман. - Он был
избран в Академию наук в двадцать лет - случай беспрецедентный.
- Я говорю о его характере, а не о научных работах.
Сотрудники Института космических проблем расходились по своим
секторам, продолжая взволнованно обсуждать страшное происшествие. Рой
возвратился к себе, попытался сосредоточиться, но не смог. К нему пришли
Генрих и Арман, работа у них тоже не шла. Кроме боли, вызванной гибелью
близкого человека, Роя мучила мысль, что теперь некому будет
квалифицированно консультировать гравитационные исследования в их
лаборатории.
А Генрих, молча сидя на диване, вспоминал самого Томсона. Они были
одногодки, он и Томсон, их связывала давняя дружба. И хоть жизнь их
сложилась по-разному - Ваня Томсон рано стал знаменитым, быстро поднимался
по лестнице научной славы, а Генрих медленно зарабатывал свой негромкий
авторитет, - приязнь друг к другу оставалась неизменной. Рой мог
рассудительно говорить о теориях Томсона и о том, какое они окажу
