Соколинская Вера - Семейные Легенды
Вера Соколинская
Семейные легенды
Если я не испытала запоя, не родила в 15 (как бабушка), не села в тюрьму
за совращение несовершеннолетних (что грозило дяде), не занималась любовью на
надгробии, как мама (хотя в этой области у меня есть свои достижения!), не
покончила с собой (папин исход у меня впереди), не была увлечена сексом
настолько, чтобы трое суток не ходить на работу (все-таки родителей есть за
что уважать!), не сошла с ума (как тетя), - то за это надо сказать спасибо
только окружению и случаю. - Черт бы их подрал!!!
(из "Опавших мыслей")
Вчера по пути домой ко мне привязался автор, распространяющий свою книгу:
"стихотворные переводы, хронограф моей жизни, фотографии, вот портрет мамы..."
Какая прелесть! Запечатлеть биографию, родственников и обижаться, что за его
портрет в молодости не хотят платить деньги. Обличил мое мещанство, заклеймил
общество, которое ценит только мертвых поэтов. - Очаровательное самомнение!
Даже завидно.
РОДИТЕЛИ
Светлой памяти моего отца, от которого вместе с кривой улыбочкой тонких
губ, литературными вкусами я, кажется, унаследовала судьбу.
Мои родители - воплощение закона единства и борьбы противоположностей.
Отец был умен, ироничен и сдержан - мама красива, весела и непосредственна.
Встретились они случайно, в метро. Он, конечно, заметил девушку, невероятно
похожую на Целиковскую, две остановки украдкой поглядывал на нее, улыбаясь
своим мыслям. Ей, как нарочно, надо было выходить и плестись на вокзал
провожать брата. Мама, которую все звали Лидочкой, с детской уверенностью в
том, что мир прекрасен, все ее любят, никогда не раздумывала над своими
поступками: подошла, молча вручила молодому человеку зонтик и, убедившись, что
он загипнотизировано следует за ней, продолжила свой путь с братом. Только на
вокзале, заметив эскорт, мой дядя дипломатично нашелся:
-Что ж ты, Лидочка, нас не познакомишь? - и, протянув руку, представился,
- Леонид.
-Валентин, - прозвучало в ответ.
Романтическими белыми ночами мама, абсолютно не испорченная интеллектом,
узнала благодаря своему новому поклоннику, что кроме Пушкина и Лермонтова есть
и другие поэты, что блюз - это такая грустная и красивая музыка, что не все
классические произведения проходятся в школе, что существует такое понятие -
ирония... Ее непосредственность и открытость миру всегда делала маму
потрясающим слушателем: она до сих пор широко открывает свои лучистые глаза и
с таким неподдельным удивлением говорит: "Да?" на любое высказывание, чуть
отличающееся от ежедневных новостей. Вскоре юноша похвастался свежей газетой
со своим фельетоном. Она одобрила, только спросила: "Причем тут сервиз?" - со
словом "сервис" она столкнулась впервые. В плане образования она была
девственно чиста; за ее спиной были университеты иного рода: сельское детство
в многодетной семье, отец-алкоголик, работа на фабрике и вечерняя школа,
медучилище и неудачное замужество. То есть отцу, перечитавшему мировую
классику, с отличием закончившему журфак, предоставлялось необозримое поле
деятельности по приобщению красавицы к культурным ценностям. (Впрочем, к
маминому просвещению приложили руку многие известные люди своего времени. Но
она так и не прочла, например, книгу Рида Грачева. Может быть, потому, что
ухаживания писателя ей не понравились.) К тому же папа, как и все мужчины,
рядом с этой хрупкой девчушкой 156 см роста, охотно и заразительно смеющейся и
излучающей нежность, чувствовал себя не только титаном мысли, но и воплощением
