Солженицын Александр И - Раковый Корпус
Александр Солженицын
Раковый корпус
Оглавление
Часть первая
1. Вообще не рак
2. Образование ума не прибавляет
3. Пчглка
4. Тревоги больных
5. Тревоги врачей
6. История анализа
7. Право лечить
8. Чем люди живы
9. Tumor cordis
10. Дети
11. Рак бергзы
12. Все страсти возвращаются
13. И тени тоже
14. Правосудие
15. Каждому свог
16. Несуразности
17. Иссык-кульский корень
18. "И пусть у гробового входа..."
19. Скорость, близкая свету
20. Воспоминание о Прекрасном
21. Тени расходятся
Часть вторая
22. Река, впадающая в пески
23. Зачем жить плохо
24. Переливая кровь
25. Вега
26. Хорошее начинание
27. Что кому интересно
28. Всюду нечет
29. Слово жгсткое, слово мягкое
30. Старый доктор
31. Идолы рынка
32. С оборота
33. Счастливый конец
34. Потяжелей немного
35. Первый день творения
36. И последний день
{5}
1
Раковый корпус носил и номер тринадцать. Павел Николаевич Русанов
никогда не был и не мог быть суеверен, но что-то опустилось в нгм, когда в
направлении ему написали: "тринадцатый корпус". Вот уж ума не хватило
назвать тринадцатым какой-нибудь протечный или кишечный.
Однако во всей республике сейчас не могли ему помочь нигде, кроме этой
клиники.
- Но ведь у меня - не рак, доктор? У меня ведь - не рак? - с
надеждой спрашивал Павел Николаевич, слегка потрагивая на правой стороне шеи
свою злую опухоль, растущую почти по дням, а снаружи всг так же обтянутую
безобидной белой кожей.
- Да нет же, нет, конечно,- в десятый раз успокоила его доктор
Донцова, размашистым почерком исписывая страницы в истории болезни. Когда
она писала, она надевала очки - скруглгнные четыргхугольные, как только
прекращала писать - снимала их. Она была уже немолода, и вид у нег был
бледный, очень усталый.
Это было ещг на амбулаторном пригме, несколько дней назад. Назначенные
в раковый даже на амбулаторный пригм, больные уже не спали ночь. А Павлу
Николаевичу Донцова определила лечь и как можно быстрей.
Не сама только болезнь, не предусмотренная, не подготовленная,
налетевшая как шквал за две недели на беспечного счастливого человека,- но
не меньше болезни угнетало теперь Павла Николаевича то, что приходилось
ложиться в эту клинику на общих основаниях, как он лечился уже не помнил
когда. Стали звонить - Евгению Семгновичу, и Шендяпину, и Ульмасбаеву, а те
в спою очередь звонили, выясняли возможности, и нет ли в этой клинике
спецпалаты или нельзя хоть временно организовать маленькую комнату как
спецпалату. Но по здешней тесноте не вышло ничего.
И единственное, о чем удалось договориться через главного врача - что
можно будет миновать пригмный покой, общую баню и переодевалку.
И на их голубеньком "москвичике" Юра подвгз отца и мать к самым
ступенькам Тринадцатого корпуса.
Несмотря на морозец, две женщины в застиранных бумазейных халатах
стояли на открытом каменном крыльце - гжились, а стояли. {6}
Начиная с этих неопрятных халатов всг было здесь для Павла Николаевича
неприятно: слишком истгртый ногами цементный пол крыльца; тусклые ручки
двери, захватанные руками больных; вестибюль ожидающих с облезлой краской
пола, высокой оливковой панелью стен (оливковый цвет так и казался грязным)
и большими рейчатыми скамьями, на которых не помещались и сидели на полу
приехавшие издалека больные - узбеки в стгганых ватных халатах, старые
узбечки в белых платках, а молодые - в лиловых, красно-зелгных, и все в
сапогах и в галошах. Один русский парень лежал, занимая целую скамейку, в
расстггнутом, до полу свеше
