Солженицын Александр И - В Круге Первом (Том 1)
А.И.СОЛЖЕНИЦЫН
В КРУГЕ ПЕРВОМ
ТОМ 1
Судьба современных русских книг: если и выныривают, то ущипанные. Так
недавно было с булгаковским "Мастером" - перья потом доплывали. Так и с
этим моим романом: чтобы дать ему хоть слабую жизнь, сметь показывать и
отнести в редакцию, я сам его ужал и исказил, верней - разобрал и составил
заново, и в таком-то виде он стал известен.
И хотя теперь уже не нагонишь и не исправишь - а вот он подлинный.
Впрочем, восстанавливая, я кое-что и усовершил: ведь тогда мне было сорок,
а теперь пятьдесят.
написан - 1955-1958
искажен - 1964
восстановлен - 1968
ПОСВЯЩАЮ ДРУЗЬЯМ ПО ШАРАШКЕ
ОГЛАВЛЕНИЕ. ГЛАВЫ 1 - 52
1. Торпеда
2. Промах
3. Шарашка
4. Протестантское Рождество
5. Хьюги-Буги
6. Мирный быт
7. Женское сердце
8. Остановись, мгновенье!
9. Пятого года упряжки
10. Розенкрейцеры
11. Зачарованный замок
12. Семерка
13. И надо было солгать...
14. Синий свет
15. Девушку! Девушку!
16. Тройка лгунов
17. Насчет кипятка
18. Сивка-Бурка
19. Юбиляр
20. Этюд о великой жизни
21. Верните нам смертную казнь!
22. Император Земли
23. Язык - орудие производства
24. Бездна зовет назад
25. Церковь Никиты Мученика
26. Пилка дров
27. Немного методики
28. Работа младшины
29. Работа подполковника
30. Недоуменный робот
31. Как штопать носки
32. На путях к миллиону
33. Штрафные палочки
34. Звуковиды
35. Поцелуи запрещаются
36. Фоноскопия
37. Немой набат
38. Изменяй мне!
39. Красиво сказать - в тайгу
40. Свидание
41. Еще одно
42. И у молодых
43. Женщина мыла лестницу
44. На просторе
45. Псы империализма
46. Замок святого Грааля
47. Разговор три нуля
48. Двойник
49. Жизнь - не роман
50. Старая дева
51. Огонь и сено
52. За воскресение мертвых!
[9]
1
Кружевные стрелки показывали пять минут пятого.
В замирающем декабрьском дне бронза часов на этажерке была совсем
темной.
Стекла высокого окна начинались от самого пола. Через них открывалось
внизу на Кузнецком торопливое снование улицы и упорная передвижка
дворников, сгребавших только что выпавший, но уже отяжелевший,
коричнево-грязный снег из-под ног пешеходов.
Видя все это и не видя этого всего, государственный советник второго
ранга Иннокентий Володин, прислонясь к ребру оконного уступа, высвистывал
что-то тонкое-долгое. Концами пальцев он перекидывал пестрые глянцевые
листы иностранного журнала. Но не замечал, что в нем.
Государственный советник второго ранга, что значило подполковник
дипломатической службы, высокий, узкий, не в мундире, а в костюме
скользящей ткани, Володин казался скорее состоятельным молодым
бездельником, чем ответственным служащим министерства иностранных дел.
Пора была или зажечь в кабинете свет - но он не зажигал, или ехать
домой, но он не двигался.
Пятый час означал конец не служебного дня, но - его дневной, меньшей
части. Теперь все поедут домой - пообедать, поспать, а с десяти вечера
снова засветятся тысячи и тысячи окон сорока пяти общесоюзных и двадцати
республиканских министерств. Одному единственному человеку за дюжиной
крепостных стен не спится по ночам, и он приучил всю чиновную Москву
бодрствовать с ним до трех и до четырех часов ночи. Зная ночные повадки
владыки, все шесть десятков министров, как школьники, бдят в ожидании
вызова. Чтоб не клонило в сон, они вызывают
[10]
заместителей, заместители дергают столоначальников, справкодатели на
лесенках облазывают картотеки, делопроизводители мчатся по коридорам,
стенографистки ломают карандаши.
И даже сегодня, в кану
