Солодовников Владимир - Условный Рефлекс
Солодовников Владимир
УСЛОВНЫЙ РЕФЛЕКС
Привокзальный перрон небольшого и уютного южного (по российским широтам)
приморского городка был в этот теплый осенний день немноголюден. Занесло меня
осенью подлечиться в местном санатории в грязелечебнице, расхваленной моими
приятелями. Курс грязевых ванн я прошел и, не почувствовав значительного
улучшения и облегчения от болей в ногах, прихватывающих меня изредка при
быстрой ходьбе, отъезжал домой. Поезд запаздывал, но меня это обстоятельство
не расстраивало: дома меня ждала лишь моя любимица - кошка Дуська, оставшаяся
на время моего отъезда под пристальным досмотром соседей. Чистый перрон и
ласковое еще солнце и вовсе рассеяли несколько грустные мысли от неудачного,
на мой взгляд, лечения. Наконец, дежурный по вокзалу объявил о прибытии
поезда; подходил поезд к первой платформе - и бежать никуда не нужно. Ну,
почти во всем везет! Проводник вагона при посадке тщательно рассматривал мои
билет в купе и паспорт: поезд проходил через украинскую территорию, дважды
пересекая ее границу с Россией, и имел конечной станцией назначения -
Санкт-Петербург; дважды пассажиров, их багаж и документы досматривали как
российские, так и украинские таможенники. Проводник и действительно с особым
тщанием проверял мой паспорт, но, не найдя никаких огрехов, тяжко вздохнул: я
слышал о фокусах на границе, когда украинские таможенники, видя недостатки в
оформлении документов, брали мзду с российских пассажиров. Проводники-то и
определяли заранее жертву для таможенников - это по их наводке таможенники
сразу же подходили к неудачникам-пассажирам: ограниченное время стоянки
требовало быстроты действий, чтобы за короткое время успеть поконкретнее
нагреть руки на беде пассажиров. А поводов для мздоимства было предостаточно:
то ли отсутствие талона о российском гражданстве в паспорте старого,
советского еще образца, то ли запрещенные для провоза, по украинским меркам,
вещи и продукты (сало, видеотехника и т.д.), а хотя бы и без повода обирали.
Но особый интерес у таможенников вызывали деньги. Обычно они спрашивали,
сколько денег с собой в наличии имеет пассажир: малейшая неточность или
сокрытие некоей суммы влекло за собой требование уплаты штрафа (без
оформления, естественно, квитанций). Как правило, все эти незаконные и
преступные действа таможенники проводили в заранее освобожденном, по
договоренности, купе проводника - все делалось по четкой наводке последнего.
Но мне, как видно, ничем серьезным поездка не грозила: денег у меня не
осталось по причине весело и с размахом проведенного с медсестрами времени,
свободного от процедур в санатории, а также от неудачной игры в рулетку в
местном казино. Паспорт советский я заменил перед поездкой национальным
российским, и он был в полном порядке. Вот эти обстоятельства и вызвали такой
грустный вид у проводника (его доля в дележе взяток уменьшалась на энную
сумму). "Ну, что же, ничем не могу помочь", - со злорадством подумал я.
Подхватив худенький чемоданчик, я прошел в свое купе. В вагоне было
грязновато, только это меня и разочаровало. В купе на нижней уже застеленной
полке сидел лишь один пассажир, мужчина средних лет, прилично одетый; на вид
ему можно бы, пожалуй, дать лет этак сорок-сорок пять. Чуть лысоват, скорее
полный, с чешуйками перхоти на плечах, лицо приятное, но уж точно -
немужественное: округлый подбородок, небольшие серые слегка беспокойные глаза
с покрасневшими склерами - либо от бессоницы, либо у него непрятности по
с
