Соловьев Константин - Слезы Богов
Константин Соловьев
СЛЕЗЫ БОГОВ
Посадка корабля на рассвете - необычайно красивое и запоминающееся
зрелище, кто видел - тот подтвердит. Вначале, когда многотонная туша
стального корабля еще не видна невооруженным взглядом, неожиданно начинает
вибрировать земля. Опытные звездоплаватели часто называют это явление
"посадочной лихорадкой" и в этом сравнении есть доля правды. Потому что
неверный расчет траектории при посадке также опасен, как и промедление при
опасной болезни - отклонение траектории от расчитанной на жалкие для
космических просторов градусы - и космический корабль имеет все шансы стать
огромной дымящейся братской могилой.
Через несколько минут земная кора успокаивается и высоко в блеклом небе
можно различить крошечную точку, полыхающую ярким огнем - это корабль
преодолевает трение верхних слоев атмосферы и запускает реверсные двигатели.
Огненная точка стремительно несется вниз, словно падающая звезда, постепенно
выходя на горизонтальный курс. Вскоре можно увидеть и сам корпус - неуклюжую
каплевидную махину, сверкающую, словно ртуть. Изрыгая из атмосферных
двигателей струи огня, он медленно и неторопливо совершает круг и, плавно
снижаясь, заходит на посадку. Рассветные лучи мягко золотят потускневшую
уже, похожую на свинцовую, обшивку и отражаются от космического гиганта,
прыгая солнечными зайчиками по бетонной окружности посадочной площадки.
Hаконец корабль садится. Hекоторое время слышно только шипение
раскаленного металла и деловитое жужжание каких-то механизмов и
сервоприводов, загадочное потрескивание и глухой звон, раздающийся где-то
внутри стальной скорлупы. И вот - стрекот отъезжающей в сторону двери, клубы
пара, рвущиеся наружу, вспотевшее лицо пилота. Посадка закончена.
Кай Канорак очень жалел, что пропустил это великолепное зрелище. Опытный
здездоплаватель всегда пристально следит за чужой посадкой, равно как и за
чужим взлетом - для него это проявление величайшего из искусств, когда-либо
освоенных человечеством. Он придирчиво следит за курсом, едко комментирует
допущенные, только ему видимые, ошибки и просчеты. Только неискушенному
наблюдателю кажется, что если видел одну посадку - то видел их все. Посадка
- это искусство и спорт одновременно, она требует напряжения всех
человеческих возможностей и ощущений. А романтики-звездоплаватели, которые
со стороны всегда кажутся заядлыми циниками и эгоистами, умеют ценить
красивую посадку.
Кай с детства любил смотреть на приземляющиеся корабли, но в этот раз
пропустил его в силу некоторых обстоятельств.
Смахнув со лба пот жестким, словно наждачная бумага, рукавом комбинезона,
он шагнул наружу, щурясь с непривычки на стремительно поднимающегося солнце.
Шлем он, разумеется, в нарушение всех инструкций снял еще на орбите и теперь
прохладный утренний ветерок обдувал его покрасневшее лицо с прищуренными
слезящимися глазами и слегка шевелил по-военному коротко остриженные волосы
цвета воронового крыла.
Вначале ему показалось, что он сел на необитаемой планете - вокруг
посадочной площадки до самого горизонта простиралось плоское пестрое поле,
которому не было видно ни конца, ни края.
- Переферия... - буркнул себе под нос Кай, выбираясь наружу и ощупывая
рукой сумку с инструментами, подвешенную на поясе - Дерьмо...
Кай сделал еще шаг по бетонной площадке и порадовался, что не успел
активизировать лингвистор - местные жители, оказывается, выслали деллегацию
для встречи.
Аборигены стояли на самом краю посадочной площадки и их щуплы
