Соловьев Станислав - Сумеречная Лощина
С.В. Соловьев
СУМЕРЕЧНАЯ ЛОЩИНА
рассказ
"Всем - телом и сердцем - видятся и воспринимаются зрительные формы; всем
- телом и сердцем - слышатся и воспринимаются звуки; однако, хотя они и
воспринимаются вместе, - это не тень в зеркале и не отражение луны в воде.
Пребывает лишь одна сторона - то единственное, что подтверждает..."
Догэн, "Гэндзё коан"
1.
Когда секретарь директора сообщил мне, какая меня ждет работа и что я
должен приступить немедленно к этой работе, я удивился.
Господин директор - маленький рыжий пожилой человек - смотрел на меня
недружелюбно, но при этом был официально вежлив. Он поставил передо мной
выбор: или выполнить то, чего требует дело издательства, или... При этих
словах лицо господина секретаря кисло скривилось, и он выразительно развел
руками.
Я - всего лишь внештатный сотрудник издательства, и по этой причине
получаю втрое вчетверо меньше, чем штатные сотрудники, а если ещё учесть, что
я не имею никакого доверия у чиновников издательства, особенно в бухгалтерии,
и так называемого веса в обществе, то мое положение просто плачевно. Уже
второй месяц я не мог получить стоящей работы в издательстве, искать же работу
в другом месте я не имел права. Это было бы нарушением подписанного мною
контракта. Идея с публикацией моей повести, написанной год назад с большим
трудом, потерпела полный крах. В этой повести я написал о коммивояжере,
которой по поручению компании приехал в незнакомый ему маленький город Д., и
при очень странных и малопонятных обстоятельствах утерял свое прошлое и свое
привычное "я". Этот коммивояжер остался навсегда жить в городе Д., став
дворником при стоматологической клинике... Издательство отклонило мою повесть.
Официальной причиной было несоответствие повести "Полет Сюдзюкё Якемори"
жанровой политике издательства. Реакция на мою повесть, мягко говоря, была
скептической, а секретарь директора по кадрам недвусмысленно намекнул мне,
чтобы я прекратил заниматься всякой чепухой. Он дал мне понять, что при
повторном случае издательство больше не станет меня терпеть...
Моя работа в издательстве заключается в том, что я пишу рецензии на
незначительные публикации никому не известных авторов - каких-нибудь мелких
коммивояжеров, домохозяек и отставных полицейских. Это занятие выводит меня из
себя, нагоняет такую дремучую тоску, что я стараюсь поскорей уйти с работы,
перейти улицу и в соседнем баре успокоиться за потягиванием сакэ. Работал я
так: брал рецензии небольшого издательства на какую-нибудь публикацию,
переставлял некоторые слова и абзацы, убирал слова из текста и заменял их
синонимами или антонимами в зависимости от реакции моего издательства на эту
публикацию. После одного-другого десятка подобных манипуляций текст
претерпевал ещё десять-двадцать исправлений от господина литературного
редактора и, наконец, получал "добро" от господина заместителя директора, и
моя рецензия выходила в номер "Литературных новостей Йохэрицю" - газету для
мелких коммивояжеров, домохозяек и отставных полицейских. О моей рецензии
забывали напрочь, как только текст попадал в набор. За это я получал деньги.
Не ахти какие, но на жизнь с большой натяжкой хватало...
Семь лет работы в издательстве настроили меня на самый пессимистический
лад. Когда я услышал предложение господина секретаря, я тут же согласился:
хоть какая-то новая работа. Но что касалось подробностей... Господин секретарь
и сам не знал, что сказать. Он постоянно совершал какие-то движения: нервно
смотрел в бум
