Библиотека в кармане -русские авторы

         

Станюкович Константин Михайлович - Смотр


Константин Михайлович Станюкович
Смотр
Морской рассказ
(Из далекого прошлого)
I
За несколько лет до Крымской войны на севастопольском рейде, словно
замлевшем в мертвом штиле, стояла щегольская эскадра парусного Черноморского
флота.
Палящая жара начинала спадать. Августовский день догорал.
На полуюте флагманского трехдечного корабля "Султан Махмуд" под
адмиральским флагом, повисшим на фор-брам-стеньге, маленький молодой
сигнальщик Ткаченко не спускал подзорной трубы с Графской пристани, у
которой дожидалась белая адмиральская гичка.
Адмирал приказал ей быть к семи часам, и время приближалось.
И как только на судах эскадры колокола пробили шесть склянок, в
колоннаде пристани показался высокий, слегка сутуловатый, плотный адмирал
Воротынцев, крепкий и необыкновенно моложавый для своих пятидесяти семи лет,
которые он называл "средним возрастом".
Он глядел молодцом в сюртуке с эполетами, с "Владимиром" на шее и
Георгиевским крестом в петлице. Из-под черного шейного платка белели
маленькие брыжи сорочки - "лиселя", как называли черноморские моряки,
носившие их, отступая от формы, даже и в николаевские времена.
Быстрой, легкой походкой, перескакивая через две ступеньки лестницы, с
легкостью мичмана, адмирал спускался к гичке.
Офицеры, встречавшиеся с адмиралом, кланялись, снимая фуражки. Снимал
фуражку, отдавая поклоны, и адмирал. Матросам, останавливающимся с фуражками
в руках, говорил:
- Зря не торчи, матрос. Проходи!
Сигнальщик с флагманского корабля увидал адмирала, со всех ног
шарахнулся к вахтенному лейтенанту Адрианову и несколько взволнованно и
громко воскликнул:
- Адмирал, ваше благородие!
- Где?
- Идет к гичке, ваше благородие!
- Доложи, как отвалит.
- Есть, ваше благородие!..
И через минуту крикнул:
- Отваливают, ваше благородие!
- Оповести капитана и офицеров.
- Есть! - ответил сигнальщик и побежал с полуюта.
Щеголяя своим сипловатым баском, лейтенант крикнул:
- Фалрепные, караул и музыка наверх, адмирала встречать!
Старый боцман Кряква засвистал и закончил команду руладой
артистического сквернословия.
Здоровые на подбор гребцы на гичке наваливались изо всех сил,
откидываясь совсем назад, чтобы сильнее сделать гребки, и минут через десять
гичка с разбега зашабашила и, удержанная крюком, остановилась как раз кормой
к середине решетчатой доски трапа.
- По чарке, молодцы! - отрывисто бросил адмирал, выскакивая из шлюпки.
И, видимо, довольный своими гребцами, сдобрил свои слова кратким
комплиментом в виде своеобычного морского приветствия.
- Ради стараться, ваше превосходительство! - ответил загребной от имени
всех красных, вспотевших и тяжело дышавших гребцов.
Адмирал не поднялся, а взбежал с маху мимо фалрепных, по двое стоявших
у фалрепов на поворотах коленчатого высокого парадного трапа, и у входа был
встречен капитаном и вахтенным начальником. Офицеры стояли во фронте на
шканцах. По другой стороне караул отдавал честь, держа ружья "на караул".
Хор музыкантов играл любимый тогда во флоте венгерский марш в честь Кошута.
И, словно бы избегая этих парадных встреч, отменить которые было
неудобно, адмирал, раскланиваясь, торопливо скрылся под полуют, в свое
просторное адмиральское помещение.
В большой светлой каюте, служившей приемной и столовой, с проходившей
посредине бизань-мачтой, с балконом вокруг кормы и убранной хорошо, но
далеко без кричащей роскоши адмиральских кают на современных судах, адмирала
встретил вестовой, носящий странную фамилию Суслика, пожилой, рябоват





Содержание раздела