Станюкович Константин Михайлович - В Далекие Края
Константин Михайлович Станюкович
В далекие края
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
I
Когда я начал было составлять маршрут путешествия из Петербурга в
страну золота и классического "Макара"{238}, где по делам мне предстояло
прожить довольно продолжительное время, я мог сообразить свою поездку лишь
до Урала. Дальше всякие соображения относительно времени и способов
передвижения прекращались, и я находился в таком же недоумении, в каком
очутился бы, собираясь посетить неизведанные места Центральной Африки. Я,
правда, знал, что по некоторым сибирским рекам, названия которых еще со
школьной скамьи неизгладимо врезались в память, ходят пароходы, что в
последнее время и экспортация преступных элементов совершается
преимущественно летом, чтобы воспользоваться водяным путем, но когда, откуда
и куда ходят пароходы, в какой срок совершают рейсы, что стоит переезд на
них, - вот вопросы, в ответ на которые все отечественные календари и
путеводители позорно молчали, игнорируя сибирское пароходство.
Проникнуты ли наши Бедекеры{238} убеждением, что в отдаленные места
добровольных путешественников ездит слишком мало, и для них не стоит давать
лишнюю страничку сведений (для невольных же туристов, которых, напротив,
слишком много, существуют казенные путеводители), забывают ли они о Сибири
по небрежности или просто по российской халатности, - не знаю. Но дело
только в том, что несравненно легче с каким-нибудь иностранным курсбухом в
руках составить точный расчет путешествия в Австралию, Китай, Калифорнию или
на мыс Доброй Надежды, чем, находясь в столице империи, сообразить способы
сообщения, время и стоимость экскурсии по ту сторону Уральского хребта.
Месяц, полтора ли изнывать вам в дороге, где пользоваться водой, где
почтовым трактом, можно ли на станциях достать какие-нибудь орудия
передвижения, более гарантирующие целость ваших внутренностей, чем
перекладные, - все это было облечено для меня глубочайшею тайной.
Такою же, если еще не большею, романическою тайной окутаны и сибирские
города с их 30° морозами и классическими "сибирскими" пожарами. И если вы,
как предусмотрительный человек, пожелали бы узнать, хотя бы в общих чертах,
чего вам ждать от того или другого города, есть ли в нем, кроме
присутственных мест, острога, рынка и клуба, еще и другие образчики
цивилизации, - школы, гимназии, библиотеки, - то вы много потратите времени
в надежде обрести нужные вам сведения.
Из суворинского календаря{239} вы можете лишь узнать число жителей в
любом городе и, разумеется, неверное, так как сибирская статистика не только
наука, но и дойная корова для собирателей сведений, как и полагается в
дореформенных палестинах. Вдобавок не забудьте, что в Сибири в непрерывных
"бегах" числится обыкновенно до сорока тысяч человек (опять-таки по
сибирской статистике), и вы поймете, как трудно усчитать, в каких городах
отдыхают отряды этой вечно "бегающей" армии. Мало извлечете вы, заглянув для
очистки совести и в учебники географии. Они напомнят вам, пожалуй, время
вашего детства, восстановят неясный образ Ермака, укажут количество церквей,
но относительно бытовых подробностей проявят ту же скупость, какую проявлял
и старик Ободовский{239}. Из разных сибирских временников и памятных книжек,
составляемых губернскими статистическими комитетами частью для собственного
употребления, частью для надобностей местных казенных учреждений, можно бы,
пожалуй, выудить более подробные, свежие, а иногда
