Сухинов Сергей - Смерть Галахада (Война Сказок - 1)
Сухинов Сергей
Смерть Галахада
Памяти Саманты Смит посвящаю
Коробка была огромная, почти по плечи детям, вся в зеленовато-желтых
малахитовых узорах, но не неподвижных, а живых - стоило только чуть шагнуть в
сторону, как изумрудные ручейки начинали лениво перетекать друг в друга. Через
минуту перед восхищенными глазами Эмми и Дика, словно по мановению руки
волшебника Гудвина, появлялся новый, невероятной красоты рисунок. Время от
времени из этого разноцветного калейдоскопа, как чертик из шкатулки,
выскакивал разодетый в пестрое тряпье клоун и, забавно подмигивая, вытряхивал
из карманов прямо в лица пораженным детям целые пригоршни звезд и маленьких
голубых лун. Они тотчас же вспыхивали ослепительными искрами и исчезали, и
только острые ледяные брызги окатывали детские разгоряченные щеки. Сделав еще
несколько шагов в сторону, можно было увидеть настоящих ковбоев, ловко
перестреливающихся на полном скаку посреди раскаленной прерии, и тут же их
сменял крошка силач Майти Маус, а рядом с ним... Ну что за чудесный подарок
получили дети в день рождения, если одну только коробку можно было
рассматривать часами! А ведь в коробке что-то было...
- Успокойся, Дикки, - наконец сказала девочка, удовлетворенно вздохнув. -
Ну что ты визжишь, как девчонка? Разве ты никогда не видел объемных голограмм?
Да слезай же со стула, слышишь, упадешь!
- Вот ты всегда так, - заныл мальчишка, слезая тотчас со стула (он был
трусоват и не скрывал этого). - Ты всегда все только портишь... А я только что
увидел там наверху. Матушку Гусыню, она держала в лапках волшебную книжку с
картинками и приглашала меня послушать удивительную сказку...
- Не говори глупостей! - резко прервала младшего брата Эмми. - Голограммы
не умеют разговаривать. Это тебе только почудилось...
- Нет, не почудилось, не почудилось! - заревел Дикки, отчаянно растирая
ладонями пухлое розовое лицо. - Просто ты гадкая и завистливая. Я пожалуюсь
вечером маме, вот!
Эмми хотела сказать, что завидовать тут нечему - ведь этот подарок
предназначался им обоим (по случайному совпадению оба родились в первую неделю
мая), но решила, что брат только раскричится еще громче, и с презрением
отвернулась. Так орать в шесть лет из-за игрушки - это было непостижимо, она
себе такого не позволяла уже года три.
- Дети, дети, что у вас стряслось? - вдруг раздался у них за спиной
взволнованный мамин голос.
Эмми сначала обрадовалась, но тут же поняла, что это видео - там всегда
голоса получаются какими-то неестественными, далекими. Дик же взвыл еще громче
и, чуть не сбив с ног сестру, бросился к одной из стен комнаты, окрашенной под
кору дуба (так было модно в этом году во всем Доме). Он прилип к широкому
экрану, всхлипывая и неразборчиво жалуясь, словно мама могла протянуть руки
сквозь стекло и погладить его кудрявую голову. У самой Эмми волосы были
прямыми и жесткими, как солома, и она втайне этим гордилась.
- Постой, постой, малыш, я ничего не пойму, - тревожно сказала мама. -
Эмми, объясни хоть ты, что случилось?
Эмми нехотя подошла к видео. Ну да, так она и думала. Того и гляди, мама
сейчас в панике оставит работу и бросится на скоростном лифте сюда. На двести
тринадцатый этаж, чтобы спасти своего бедняжку Дикки от бесчисленных
опасностей! Против желания Эмми ощутила нечто вроде уколов ревности.
- Ничего особенного, ма, - сказала она как можно более насмешливо. -
Просто Дикки обалдел от голограмм на коробке до того, что стал разговаривать с
Матушкой Гусыней. А я хотела от
