Сухомизская Светлана - Ночь Оборотня
Светлана Сухомизская
Ночь оборотня
Не ищи меня, это бесполезно. Я стала ведьмой от горя и бедствий,
поразивших меня.
М. А. Булгаков «Мастер и Маргарита».
На море на Океане, на острове Буяне, на полой поляне, светит месяц на
осиное пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый, на
зубах у него весь скот рогатый. А в лес волк не заходит, а в дом волк не
забродит. Месяц, месяц — золотые рожки! Расплавь пули, притупи ножи, измочаль
дубины, напусти страх на зверя, человека и гада, чтобы они серого волка не
брали и теплой бы с него шкуры не драли. Слово мое крепко, крепче сна и силы
богатырской.
Заговор оборотня
Глава 1
ПОВОД ДЛЯ БЕСПОКОЙСТВА
Между неплотно задернутыми с вечера шторами осталась узкая щель, и
проникавший в нее луч солнца тонкой медной проволокой делил пополам утренний
полумрак комнаты.
Открыв глаза, он долго смотрел на яркую линию, наискосок
перечеркнувшую одеяло, и не сразу заметил, что улыбается.
Светящиеся зеленые цифры на дисплее видеомагнитофона привели его в
радостное изумление. Всего восемь! Он уже и забыл, когда в последний раз
просыпался так рано. Ему припомнились еще совсем недавние послеполуденные
пробуждения — монотонный, доводящий до отчаяния шум в ушах, тяжелая, но
совершенно пустая голова, ломота во всем теле, а главное, самое главное —
мутная желтовато-серая пелена вокруг, вечные сумерки и ненависть к предстоящему
дню, к любому, самому ничтожному телодвижению, к каждому человеку, особенно к
тем, кого принято называть близкими, но больше всех — к себе, к себе самому, и
желание потерять сознание, заснуть, впасть в летаргию, умереть. Что угодно,
только не жить дальше.
Он сладко потянулся, подняв согнутые в локтях руки, и тихонько
рассмеялся — ему было так хорошо, что в это с трудом верилось. Он совершенно
здоров — наконец-то! Никакого страха, никаких дней напролет в четырех стенах и
в полном одиночестве, никакого отвращения к жизни, никаких сигарет по три пачки
в сутки. Хватит распускать слюни, он и так потерял слишком много времени, жалея
себя. Он начинает новую жизнь — можно сказать, жизнь после смерти. И те, кто
думает, что им удалось его похоронить, сильно ошибаются.
Откинув одеяло, он сел на кровати и замер.
Вся простыня вокруг него была усыпана короткими темными волосками.
— Эт-то еще что за черт? — прошептал он. И тут же спрыгнул на пол,
лихорадочно отряхиваясь. Легкие жесткие волоски закрутились вокруг него.
Отряхнувшись, он нагнулся к простыне, двумя пальцами взял клок
непонятно откуда взявшейся в его постели шерсти и поднес к глазам. Но через
мгновение смотрел уже не на шерсть, а на свои руки — ладони и пальцы в липких
бурых потеках.
Он подумал, что у него, должно быть, ночью лопнул в носу капилляр —
такое раньше бывало, — и подошел к зеркалу, чтобы удостовериться в этом.
И долго вглядывался в свое отражение, прижимая левый кулак к груди —
туда, где тревожно ныло сердце. Вглядывался, приоткрыв пересохшие губы,
обведенные по краю каймой запекшейся крови.
Глава 2
О ПОЛЬЗЕ УБОРКИ И ВРЕДЕ ЧТЕНИЯ
Из песни слова не выкинешь — мыло пахло дерьмом.
Наморщив нос, я положила вонючий темно-коричневый брусок на край
раковины и, чтобы дать выход своему отвращению, состроила жуткую гримасу. Смыла
под струей воды с рук и тряпки густую пену и принюхалась. К пальцам, потому что
запах тряпки меня мало волновал. И, к своей великой радости, обнаружила, что
вонь от мыла имеет одно-единственное положительное качество, вернее, не
обладает одним отрицате
