Библиотека в кармане -русские авторы

         

Телешов Николай Дмитриевич - Крамола


Николай Дмитриевич Телешов
КРАМОЛА
Из цикла "1905 год".
I
С весны 1905 года, неизвестно зачем и откуда, в Москве стал появляться
в так называемом "городе" прилично одетый господин лет сорока, с пушистыми
бакенбардами и в цилиндре, не очень модном и не новом; так же не очень нов
и не очень моден был его костюм, и это придавало ему много солидности;
ничто не обнаруживало в нем ни легкомысленного франга, ни прогорелого
барина, напротив - виделся в нем простой человек, которому некуда было
девать свободного времени; этим и объясняли его склонность поговорить,
пошутить и рассказать множество новостей, особенно про войну, про японцев,
про наши неудачи, в которых повинна интеллигенция.
Появлялся он то в Охотном ряду, где заглядывал в мясные и зеленные
лавки, восхищался певчими птицами, то захаживал проведать купцов на Старую
площадь, то в Ряды, то появлялся на торговых подворьях, и везде стали
знать его в лицо и разговаривать с ним. Обыкновенно он выбирал такие
лавки, где торговцы бывали попроще и посерее, а заходил к ним в такое
время, когда они бывали не очень заняты.
В мясной лавке он покупал курицу или говядины, в колониальной -
папирос, в галантерейной - галстук, а познакомившись, заходил нередко и
так: потолковать от нечего делать или "почесать язык", как выражались
торговцы.
- Ну-ка, отец-благодетель, - обращался он весело к одному из
приказчиков, - заверни-ка мне фунтик колбаски.
- Ну-ка, отец-благодетель, - достань десяточек папирос, - говорил он в
другом месте.
Поэтому за ним и укрепилось прозвище "Благодетель", хотя в глаза его
все называли просто господином. Кто он такой и как его имя - почему-то
никто не спрашивал, интересовались им только мясники, с которыми он имел
особенную склонность беседовать. Здоровенные ребята, с мускулистыми руками
и толстыми лицами, в грязных, засаленных фартуках, обвешанные кругом бедер
широкими длинными ножами, они иногда загадывали друг другу: кто такой
Благодетель? Одни говорили, что он непременно дворцовый лакей, потому что
у него баки очень вылощены.
- И все знает. Сколько раз про войну предсказывал:
что скажет, то, гляди, и случится назавтра. Ты попробуй распахни ему
пальто: у него небось все пузо в золоте!
Другие не соглашались:
- Нет. Лакей не может так разговаривать. Да у них и харчи казенные: на
что ему говядина или сырая курица!
- А может, он для любовницы покупает?
- Вот нешто для любовницы... Только он скорее всего по монопольной
части - оттого все и знает.
- А зачем у него баки-то такие, если он по питейному делу?
- А чего ж им не быть? Это у менялы баки не вырастут, а акцизному можно
и с баками...
К хозяевам Благодетель относился более почтительно, здоровался с ними
за руку и вздыхал о плохих барышах, а на плохие барыши купцы всегда любят
пожаловаться.
- Ведь этак дела-то в двести лет не поправятся, - сочувственно говорил
Благодетель, качая головой и задумываясь. - Кого ни послушаешь, одно и то
же: плохо и плохо.
А что за причина? Что за напасть пошла на Россию?
- Насчет делов - это верно что напасть. Наши дела теперь, по-русски
сказать...
- Не договаривайте. Знаю, как скажете.
- То-то и оно! Всякий знает, как ежели по-русски про теперешние дела
сказать...
Однажды Благодетель явился в мясную лавку поутру, в самый разгар
торговли. Все были заняты: рубили, резали, вешали, получали деньги,
завертывали, считали; возле прилавков, дожидаясь очереди, стояли кухарки в
теплых платках, с сумками и корзинками.
- Я подожду, - сказал Благо





Содержание раздела