Ткач Елена - Царевна Волхова
Елена Ткач
"ЦАРЕВНА ВОЛХОВА"
СКАЗ О ЖИЗНИ ЖИВОЙ И МЕРТВОЙ
Засни, моя деточка милая!
В лес дремучий по камушкам Мальчика с пальчика,
Накрепко за руки взявшись и птичек пугая,
Уйдем мы отсюда, уйдем навсегда.
Алексей Ремизов
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
СОН-ТРАВА
- Мамочка, мама, не спи!
- Угм...
- Мама, Сенечка плачет.
- Сейчас...
Эля ещё минуту постояла возле матери, уснувшей за рабочим столом,
уронив голову на стопку машинописных страниц. Потом наклонилась, пошарила
под столом, извлекла оттуда недопитую бутылку вина, синий граненый
стаканчик и на цыпочках прокралась на кухню. Вылив остатки вина в раковину
и ополоснув стаканчик, она умылась, утерла лицо полотенцем и так же на
цыпочках вошла в детскую.
Сенечка спал. Ротик его был приоткрыт, он дышал тяжело, запрокинув
головку, а лоб, и шея, и грудь - все покрылись мелкими слезками пота. Жар!
- Э-ля... ты тут? - он приоткрыл глаза. - Попить... дай.
- Сейчас, маленький, сейчас. У тебя болит где-нибудь?
- Весь болю.
Сеня скривил губки, как видно, испуганный этим внезапным открытием и
захныкал.
- Ма-ма! Ма...
- Сенечка, ты же знаешь - мама работает. Она сейчас занята. Мы ведь и
сами справимся, правда? А?! Мы ведь уже большие, мы сами все сделаем.
Сейчас я попить тебе принесу. Чайку, да?
- Води-и-ички! Эль, я... - он недоговорил, широко раззявил щербатый
свой роток и громко, отчаянно заревел, вцепившись в сестрину руку.
- Ну, чего ты, маленький, чего?
- Я описался.
- Ну, подумаешь! Это разве беда? Сейчас Эленька тебе простынку
поменяет. Только не надо плакать. Хорошо?
Малыш, плача, кивнул и отвернулся к стене. Ему было три года.
Сеня-Семен уже многое понимал и больше всего боялся огорчить маму.
Эля кинулась к матери и решительно встряхнула её за плечи.
- Мама, у Сенечки жар. Я не знаю что делать!
- А? - мама с трудом подняла отяжелевшую голову и протерла глаза. -
Что ты... сказала?
- Мама, Сенечка заболел. Врач нужен.
- Ох... сейчас. Сейчас, маленькая.
- Мама, я не маленькая! - Элин голос зазвенел от обиды. - Сколько раз
просила...
- Ну, прости, не буду, не буду, Конечно, ты совсем взрослая. Вы
растете, а я... Мне нужна сон-трава. Я опять недосмотрела свой сон. Спать
хочу!
- Что тебе опять этот сон снился?
- Опять.
- И ты... опять его не разгадала?
- Она только просит разыскать могилу. Смотрит так... как будто жалеет
меня. Жалеет, что просит. Но иначе нельзя. Ей нельзя - маме моей. Царствие
ей небесное!
- Мам... - Эля осторожно заглянула ей в глаза. - Ты говорила, что
она... ну, бабушка... будто хочет тебе ещё что-то сказать. Но тут сон
каждый раз обрывается. И сейчас так было?
- Так. Сон-травы хочу.
Мать наклонилась, заглянула под стол, не нашла там того, что искала и
вскинула голову.
- Где она?
- Мам, прекрати! Пойдем, я тебя умою. Нет больше сон-травы!
- А куда ты... - женщина не договорила, резко тряхнула головой.
Заколка, которая стягивала её волосы на затылке, со стуком отлетела на пол.
- Я её вылила.
Мать вскочила и Эле показалось, что глаза её полыхнули огнем. Это был
дикий, недобрый огонь. Его Эля боялась.
Но мама сдержалась, только судорожно сжала тонкие нервные пальцы.
- Что ж... - она опустила голову. - Завари мне чайку. Работу надо
закончить.
- Мам, может лучше завтра? Встанешь пораньше и закончишь. А чай у нас
кончился. Сейчас вот Сене хотела заварить, гляжу - а баночка-то пустая...
- Угу. Ладно... Тогда кофе. А работать мне надо сейчас - завтра голова
будет уж не моя...
- Мамочка, ты забыла. Кофе ещё позавчера
