Тодоров Владимир - Мост
Владимир Тодоров
Мост
Не успел наклейщик промазать каменную тумбу, сохранившуюся с
незапамятных времен, и налепить бумажный прямоугольник с крупными буквами,
как уже собрались едва ли не все жители затерянного среди огромных гор
уютного городка - от юных и черноволосых до горбоносых и седых, закутанных
в мохнатые бурки.
На этот раз афиша извещала о цирковом представлении. Никогда прежде
цирк не посещал этот город, и лишь считанные счастливчики могли
похвастаться в разговоре, что видели раньше цирковое представление, не
преминув восхищенно прищелкнуть при этом языком.
Горцы простаивали перед афишей подолгу, покачивали головами в тяжелых
бараньих шапках и почти не произносили слов. К сдержанности людей приучила
сама природа этих мест, величественная и неприступная. Сразу же за городом
в небо уходили дикие изломанные скалы, поросшие редкими низкорослыми
деревьями. Глубокие пропасти окружали городок с трех сторон, и при взгляде
вниз, в прозрачное качающееся пространство, голова шла кругом, словно
после выдержанного вина. Ближайшее селение находилось по другую сторону
пропасти, всего лишь в пятистах метрах, но, чтобы попасть к соседям,
приходилось совершать долгий обход по горам, кружа по узким извилистым
тропам.
День был субботний, и местные жители могли не спеша осмыслить
программу, указанную в афише. Более всего их заинтересовали наездники,
потому что горцы с детства знали толк в верховой езде, а также
иллюзионист, звучно и таинственно именовавшийся в афише "профессором белой
и черной магии, лауреатом международных конкурсов". Четыре черные буквы
посредине афиши крупно выделяли его имя - АЛЬТ. Впрочем, в подобном
созвучии не было ничего удивительного, ведь сама профессия иллюзиониста
предполагает тайну и волшебство, которые способны поразить воображение и
остаться в памяти на долгие годы. Альт был изображен в цилиндре и фраке, а
текст под фотографией обещал много интересных и необычных номеров. Более
всего удивляло, что профессор будто бы умел сотворять в присутствии
зрителей различные предметы. Неискушенные в магии горцы сомневались в
возможности такого факта, по их глазам можно было прочесть недоверие.
Наконец самый старый и потому самый мудрый неодобрительно щелкнул языком и
медленно произнес:
- Он думает, что горцы - дети...
Этим он сильно подорвал авторитет дипломированного мага. Хотя сказанное
вовсе не означало, что горцы решили не ходить на представление. Наоборот,
вечером около входа в шапито три контролера с трудом удерживали натиск
оставшихся без билетов, пытаясь втолковать им, что гастроли цирка
продлятся две недели и в кассе можно купить билеты на завтра и все другие
последующие дни. Больше всех напирал выпуклой мускулистой грудью сухощавый
горец с жестким обветренным лицом. Отрывистыми гортанными фразами он
доказывал окружающим, что невозможно такому уважаемому человеку, как
Автур, стоять за оградой, в то время как его зять и сыновья сидят в первом
ряду. И рука старика совсем непроизвольно сжимала пояс там, где у его
предков висел кинжал.
Представление началось значительно позже назначенного времени. Многие
из тех, кто не сумел вовремя приобрести билет, каким-то образом все же
просочились в брезентовое сооружение цирка и стояли в проходах.
Долгожданные джигиты, гарцевавшие на породистых лошадях, не произвели на
публику должного впечатления: половина зрителей считала, что умеет
джигитовать почти что не хуже.
Приближалось второе отделение, которое открывал Альт. Тем временем
