Торин Александр - Мы - Пионеры, Дети Рабочих
Александр Торин
Мы - пионеры, дети рабочих
(Две истории про лигу скаутов и о том, как с ней бороться)
История первая. Взвейтесь кострами.
Меня с некоторых пор периодически мучает вопрос, на который я так и не
смог найти ответа: существует ли какая-нибудь связь между Лордом
Баден-Пауэллом и городом Баден-Баденом, в который, расстроившись, по слухам
очень любил уезжать Тургенев?
А началось все с нескольких дней, проведенных в Лондонской гостинице
имени Лорда Баден-Пауэлла, в самом что ни на есть центре скаутского
движения. С тех пор я подозрительно отношусь к лиге скаутов. И, как это не
парадоксально, время от времени тоскую по исчезнувшим с лица земли советским
пионерам.
Говорят, пионерские дружины были созданы по образу и подобию
идеологически чуждых советскому строю скаутских отрядов. Так или иначе, в
детстве пионерская организация ни разу не вызвала в моей душе теплых чувств.
Я ненавидел гладить пионерский галстук утюгом: чуть зазеваешься, и запахнет
горелым стекловолокном, а на красной атласной поверхности появится рваная
дыра с черными, обугленными краями. Не осталось у меня в памяти никаких
романтических воспоминаний: ни о сборе металлолома или макулатуры, ни о
военно-патриотических играх, ни, тем более, о пионерском лагере...
Бррр...Манная каша, компот из сухофруктов и вожатая Лида.... Лидия
Георгиевна, с мускулистыми мужскими ногами, поросшими кудрявыми черными
волосиками, обладавшая железным голосом и широким как блин
убежденно-идеологическим лицом. Она заставляла нас до изнемождения
маршировать на асфальтированной площадке. Называлось это, кажется,
подготовкой к празднику строя и песни. Или песни и строя.
Так что день, когда мы по возрасту выбывали из членов пионерской
организации, был чуть ли не самым счастливым в моей жизни. Помню, как
толстая и сентиментальная завуч Вера Ивановна произносила прочувственную
речь и разрыдалась, снимая с нас обтрепанные галстуки. В тот момент мне даже
как-то стыдно стало за свой юношеский цинизм, тем более, что здоровый
верзила-акселерант Толька Великов расчувствовался и, когда Вера Ивановна
сняла с него галстук, неожиданно заголосил юношеским баском и пустил слезу.
Тем вечером мы с Лехой Коньковым, закадычным моим другом, с
наслаждением расстегнули воротнички белых школьных рубашек, и отметили
знаменательное это событие бутылкой белого сухого вина и пачкой болгарских
сигарет "Опал", наслаждаясь хрипящими записями чего-то модного в то время,
кажется, Лед-Зепеллинов. И с тех пор мальчики и девочки в красных галстуках
для нас не существовали: мы переросли через досадный период детства, и,
руководствуясь революционными принципами, решительно отряхнули его прах с
наших ног.
Не ведал я, что призрак тревожного детства, взвивающихся кострами
ночей, звуков пионерских горнов, еще неоднократно настигнет меня в зрелости.
Да, к тому же, за тысячи километров от Москвы, в капиталистическом мире...
Итак, в самом начале перестройки, мне, подающему смутные надежды
научному сотруднику вымирающей Академии Наук, выпало получить приглашение от
Королевского Общества Великобритании посетить знаменитый Императорский
Колледж с двухмесячным научным визитом.
Стоит ли говорить, как я волновался, особенно учитывая то, что я до тех
пор выезжал только в дружескую Болгарию. А уж как встал на рога первый
отдел... Но времена неумолимо менялись, к тому же какие-то мои бумаги
потерялись, не дойдя до соответствующих органов, и я, попав под колесо
истории, стал одним из избранных
