Торопов Евгений - Жертвоприношение
Евгений Торопов
Жертвоприношение
Вечер торопливо сгущался. Жирные тучи жались острыми контурами друг к
другу и, словно жмурясь, заслоняли диск луны. Время от времени мрачный
глаз небесного киклопа приоткрывался и тогда развалины старого завода
заливало неземным светом. Лужи на асфальте, эти подрагивающие зеркала,
становились кроваво-черными и пугающе бездонными.
Они сидели на пригорке, грязные, худые, обросшие, с отчаянием глядя
на прибывающую ночь и на шаманиху, на которую надеялись только потому, что
больше не на кого было надеяться. Шаманиха была сегодня совсем плоха.
Косматая и угрюмая, она зло поглядывала на Анну, вождиху племени и каждый
раз взгляд натыкался на проклятый амулет на ее шее, отбрасывающий блестки
неверного лунного света и каждый раз прокалывало сердце, а в душе вскипала
темная злоба. "Ах ты чудовище!" - думала она и вспоминала тот памятный,
последний удачный поход.
Во-первых, они приволокли тогда три огромных корзины болотных орехов.
Ах, какие это были орешки - отборные, сочные. В сладостной истоме
воспоминания она даже закрыла глаза и непроизвольно принюхалась. Но в
ноздри как обычно полез наглый дух прелого мира.
Кто-то чихнул. Шаманиха быстро посмотрела на возмутителя тишины. Этот
старый пердун Рэм был давней обузой племени. С каждым чихом из него
выходил последний ум и если бы не покровительство вождихи Анны, быть бы
ему давно кормом для болотных червей. Анна же как-то проговорилась, что он
был ее отцом.
- И когда ты станешь готова, - вдруг неслыханно громко спросил этот
старик Рэм. - Есть же охота.
Шаманиха быстро вынула из-за пояса плеть и хлестко ударила старика по
голове, отчего тот охнул и повалился набок, зажимая кулачком окровавленное
ухо.
- Не гневи богов, падаль!
Люди племени опасливо покосились на нее и так замерли, теснее
прижавшись друг к другу. Стало вдруг как-то холоднее. Грязные и голодные
ребятишки, сидевшие вместе со всеми, беззвучно зашвыркали носами и стали
утирать сами собой скатывающиеся слезы.
Шаманиха взглянула на хищное небо и вновь закрыла глаза, погружаясь в
воспоминания. В тот поход воительницы принесли богатую добычу. Платья,
посуда, несколько обуток и даже два ножа. Захваченный, среди прочего,
амулет при любом раскладе должен был достаться ей. Ибо кто общался с
богами, выклянчивая удачу, кто усладил их вкусным дымом? Шаманиха
старательно попыталась вспомнить момент, когда Анна отказалась отдавать
амулет. На всей ее памяти это был сильнейший случай неповиновения.
Она открыла глаза и придирчиво оглядела грозный вал туч, подминавший
хозяйку ночных небес. За несколько дней чувство голода у шаманихи
притупилось, зато обострилось и быстро набирало силу чувство обнаженности
перед космосом. Она полностью доверилась этим ощущениям и сейчас же впала
в легкое полузабытье.
* * *
...Они шли гурьбой, вооруженные ржавыми штырями и напряженно
всматривались в смутные очертания предметов. Под ногами хлюпало. Ночь в
кварталах была совсем иной, чем ночь на старом заводе. Здесь было как-то
больше жизни. Под кустами копошились узелки длинных белесых червей. В
воде, особенно что была не над рыхлым асфальтом, нога раздвигала мягкие
косы водорослей и пугливые стайки маленьких змей бросались врассыпную,
изредка попадаясь между пальцами ног. С кем это происходило, причмокивал
от удовольствия, откусывал головку змейки и, крепче удерживая в руках
слюнявую кожицу, выдавливал из нее чуть солоноватую кашицу мякоти. Проходя
под деревьями, чухоны всегда вздрагива
