Трускиновская Далия - Монах И Кошка
Далия Трускиновская
МОНАХ И КОШКА
кайдан
Часть первая
Темным зимним вечером накануне последнего дня двенадцатой луны
направлялась по извилистой и почти неразличимой в сугробах дороге вверх,
к горному монастырю, небольшая процессия - слишком скромная для знатного
паломника, но при том достаточно нарядная. Да и кто бы собрался в такую
скверную погоду навещать столь отдаленный от столицы монастырь?
Впереди ехали на сытых лошадях вооруженные и тепло одетые кэраи, за ними
носильщики, скользя и оступаясь, тащили небольшие носилки. Замыкали это
шествие двое всадников - один совсем еще юный, другой раза в два
постарше. Первый был молодой господин, Минамото Юкинари, второй -
старший кэрай, возглавлявший его свиту, любимец старого господина -
Кэнске.
Холодный ветер задувал в широкие рукава одежд, и хотя были они подбиты
ватой, как положено в это время года, но тело пронизывал нестерпимый
холод.
Однако юноша и старший кэрай, как видно, больше заботились не о себе, а о
тех, кто ехал в носилках. Всякий раз, как носильщик спотыкался, молодой
господин в испуге порывался сам ухватиться за украшенные резьбой ручки, но
Кэнске деликатно отстранял его и сам поддерживал сверху раскачивавшийся
кузов.
- Скоро он будет, этот монастырь? - сердито спросил юноша. - Уже ночь
наступила, а мы все взбираемся вверх да вверх! Что же он, на облаке
построен, твой монастырь?
- Я узнаю кривую сосну на повороте, - ответил кэрай. - Теперь уже совсем
близко. Не больше половины ри. Берегитесь, господин!
Но Минамото Юкинари не уберегся - огромный ком снега свалился с ветки
прямо за воротник его роскошного наряда. Юношу прямо передернуло, а
испуганный конь под ним метнулся в сторону от тропы.
Ежась и поводя плечами, между которыми протекла струйка талой воды,
Юкинари сладил с конем и подъехал к самым носилкам.
- Ведь ничего не случится, если я чуть приоткрою занавеску? - спросил он у
Кэнске. - Вряд ли в маленькую щелку так уж сильно надует...
- Не стоит так волноваться, молодой господин, - усмехнулся кэрай. -
Здоровью вашего сокровища ровно ничего не угрожает.
Минамото Юкинари заглянул в носилки.
Там, закутанная по уши в тяжелые многослойные одежды, сидела девушка лет
четырнадцати. Подол верхнего платья она накинула на голову и видны были
только губы и самый кончик носа.
- Как ты там, Норико? - грубовато спросил юноша. - Не замерзла?
- Не стоит молодому господину обо мне беспокоиться, - выглядывая
из-под края платья,ответила девочка. - Я же выросла на побережье и не
боюсь холодного ветра!
- А как себя чувствует госпожа кошка?
- Госпожа кошка пригрелась и спит. Я держу ее под складками рукавов...
показать молодому господину?
- Не надо, Норико, не смей! Если госпожу кошку прохватит холодным ветром и
она заболеет, мне лучше домой не возвращаться, да и тебе достанется.
- Я знаю, - сказала девушка. И покрепче прижала к себе зверька.
Минамото Юкинари опустил край занавески.
- Как медленно мы движемся, - пожаловался он. - Если бы не носилки, мы два
дня назад были бы в Хэйане! Мы уже пропустили праздник изгнания злых
духов, пропустим Поклонение четырем сторонам, и будет чудом, если мы
успеем к первому дню Крысы!
- С носилками или без них, но снегопад все равно задержал бы нас, -
возразил кэрай. - Даже не представляю, как в такую погоду люди
выйдут в день Крысы на луга собирать семь первых весенних трав... Однако
вот и монастырские ворота!
- Я не вижу.
- Зато я вижу! Эй, там, впереди! Стойте! Пропустите вперед молодого
господи
