Туманова Зоя - Серебряный Лист
Зоя ТУМАНОВА
СЕРЕБРЯНЫЙ ЛИСТ
Все наши не так смотрели вокруг, как в путеводитель: лишь бы чего
не пропустить - всемирно известного. И ахали там, где полагалось: "Ах,
секвойя гигантская! Ах, фисташка дикая в возрасте тысяча лет!" А вы
мне сначала покажите того, кто эту тысячу лет отсчитал.
Надоело. Взял да и махнул в боковую аллейку, без особого шума. Не
лес ведь, не заблужусь.
Иду, а кругом указатели: иди туда, иди сюда... Я взял и свернул по
дорожке, на которой указатель забыли поставить. Густо тут заросло,
тень глухая, без пятнышка. Кусты какие-то стоят, в белом цвету, как в
снегу, пахнет ничего себе, вроде бы в магазине, где духи продают и
разную там губную помаду. А между кустами цепляется проволока колючая.
Ого! Чего это они там запроволочили? Все смотри, а тут нельзя!
Интересно! И я пошел вдоль проволоки.
Шел, шел, слышу голос. Задумчивый такой. - Ну, и как же мне вас
именовать, безродные вы мои?
Я совсем тихо пошел. По-индейски, с пятки на носок. И за кустами,
за изгородью вижу: открытое место, участочек небольшой. И на нем
растения разные, совсем не похожие на все в том саду. Ну, как вам
сказать? Вот если б взять да к зеленому шелку пришить заплату из
мешковины. Все вокруг - блестит, цветет, в глаза бросается. Не лист, а
веер зеленый, не дерево, а целый букет. А тут листики мелкие, все
больше серого, мышиного цвета. И колючек много.
Наверно, за то и земли хорошей пожалели этим травкам. Камней
кругом насыпано, как на пляже. В одном месте - прямо горой. И возле
этой горы каменной сидит человек, ни на чем сидит, просто на
корточках.
Так на вид ничего себе, мускулатура в норме, вроде молодой, но не
очень, парнем не назовешь, и на "дяденьку" еще не потянет.
А занимался он вот чем: травки в большую лупу разглядывал и сам с
собой рассуждал:
- Эндемичные виды? Безусловно. Значит, никакие определители не
помогут... Для удобства скажем так: ты будешь "мохнатус", - он
пошевелил пальцами один кустик, с листьями толстыми, как собачье ухо.
Тронул другую траву, - она щетинилась в ложбинке между камнями, как
бурый ежик. Вскрикнул, видно, укололся. Сказал:
- Ты будешь "подушка для булавок".
И еще травку потеребил. Эта была вся белесая и блестела, как рыбья
чешуя. И говорит:
- А ты - "серебряный лист".
Потом он вытащил из кармана спички. Я подумал: закурит. А он
совсем уже непонятную штуку отчудил: зажег и к своему "мохнатусу"
потянул огонек. И... я чуть не ахнул! Едва удержался.
Над растением заплясало бледно-голубое пламя. Как будто газовую
горелку зажгли. А листья сами не горели.
Пламя точно вздохнуло на ветру и погасло. Человек сказал:
- Эфиронос. Очень приятно. Все вы тут, чем можете, оберегаетесь. И
от солнца, и от холода. А вот как вы насчет алкалоидов? Или
гликозидов?
Я уже совсем ничего не понимал и поэтому стало скучно. А странный
дядька вдруг взглянул на часы и хлопнул себя по затылку:
- Ого! Пора идти за Гэлькой!
Он встал, сладко потянулся, сделал руками "Раз-два!" и зашагал в
глубь участка.
Я ходил и ходил, а наши все не встречались. Оказывается, сад
действительно большой. Недаром - всемирно известный.
А какие тут были местечки, чтобы прятаться! Или играть, например,
во вьетнамских партизан - нападать из непроходимых зарослей! Я
пожалел, что никого из ребят тут нет. Вообще, одному стало скучно.
Хоть бы познакомиться с кем!
Я даже обрадовался, когда увидел девчонку. Она сидела возле
бассейна. Очень интересный был бассейн - как большая лестница, а
каждая ее ступенька - каме
