Библиотека в кармане -русские авторы

         

Тарабанов Дмитрий - Время По Определению


Дмитрий Тарабанов
ВРЕМЯ ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ
рассказ
Олегу Овчинникову. Чудеса и впрямь случаются.
Пропихивая руки в рукава старенькой дутой куртки, я случайно глянул на
запечатанную коробку счетчика на стене. Пломба была на месте -
беспорядочно намотанные ниточки и бляшка печати - но диск не двигался.
Даже красная полоска деления замерла у края.
- Ир, а у тебя счетчик повесился, - сказал я.
- Да ну? - она стояла возле зеркала и потягивалась. Домашний топик желтого
цвета был заляпан бурыми пятнами кофе.
- Ей богу. - Я намотал на шею шарф с белой эмблемой "Пума" и застегнул
курточку. - Интересно ты электричество отматываешь. У себя что ли так
сделать. Электрокамины мне за месяц уже, наверное, столько намотали... - я
протянул ей потертый пакет с "нюшными" зарисовками. - Подержи, пожалуйста.
- Что за глупая привычка надевать обувь после того, как курточку напялишь?
- она приняла ручную кладь и воровато извлекла перехваченный резинкой
рулон бумаги. Пакет выскользнул из ее рук и распластался на полу. Внутри
что-то звякнуло.
- Ты мне карандаши так все побьешь, - проворчал я.
Ирка хихикнула. Развернув зарисовки, она недовольно скривилась.
- Что ты сделал с шеей? - простонала она. - И грудью! Бумагу чуть насквозь
не протер...
- Меньше вертеться надо было, - я выпрямился. - Настоящая ню по
определению позирует недвижимо в течение двух часов.
- По определению, у меня задница затекла, - перекривляла она. - На таком
морозе лежать с одной драпировочкой...
- Тебя бы в Грецию к киникам. Приняли бы с распростертой душой, - я забрал
у нее ватман и, скатав, снова скрепил резинкой.
- Поклонники женских красот, киники эти? - она выгнулась перед зеркалом,
собрав темные волосы в нечто фонтанообразное. Смотрелась она вполне
самодовольно.
- Циники, по-нашему.
Ирка изумленно уронила руки, потом собралась и показала язык.
- Я пойду, - я кивнул в сторону обитой подранным поролоном двери.
- Гонорар скоро?
- Как продам.
Открывая замок входной двери, я снова посмотрел на счетчик. Он не то,
чтобы не вертелся, даже не жужжал. Замер. Или, скорее, замерз.
- Научишь, как ты это делаешь.
- Что - делаешь?
- Отматываешь счетчик.
- А я его не отматываю, - она дернула плечами, отчего просторный желтый
топик с когда-то ультрамодной фразой "Tomy Girl" подпрыгнул. - Это он
сегодня сам. Протестует.
- Электрикам скажешь... - я вышел за дверь и помахал рукой. - Давай,
закрывайся. Выхолаживаешь квартиру. Простудишься - меня виноватым
сделаешь. Киник.
- Как продашь, заходи еще, - она подмигнула и хлопнула дверью.
Как продам, обязательно зайду, - пообещал я себе и, отыскав в неожиданно
опустившейся тьме лестницу, стал спускаться.
Поздний ноябрь в южном городе был по обыкновению холодным и ветреным.
Отопление, несмотря на жалобы пенсионеров, митингующих возле здания
Городской администрации, включать не торопились. Рационалисты жгли газ в
духовках и запирались в кухнях с томиками Льва Толстого или стопочками
Дарьи Донцовой. Я же, счастливый обладатель электроплитки, неустанно
платил за перевод электрической энергии в тепловую. Можно было как-то
научиться отматывать счетчик: пластинку под стеклышко подсовывать или
подключать катушку с обратной намоткой, но я, будучи деликтоспособным
человеком, не находил в себе внутреннего рвения рисковать из-за
нематериальных киловатт, которых и не видел-то никто. По определению.
Потому неустанно платил.
Ирка - хорошая девчонка, - думал я, выходя из ее подъезда и ежась от
завывающего, как в турбин





Содержание раздела